Джемайма уперлась руками в бока.
– Леди Селборн из Делаваля должна быть выше этого, не так ли?
– Разумеется.
– Но она не выше того, чтобы скрести полы и стирать занавески! Либо то, либо другое, Роберт. Я начинаю считать себя одной из служанок, о которых вы так пренебрежительно говорите!
На лице Роба появилось замкнутое, упрямое выражение.
– Джемайма, я слишком устал, чтобы обсуждать это сейчас. Я хотел бы как следует умыться и одеться к обеду, а пока вы здесь, я не могу это сделать.
Джемайму бросило в жар от возмущения.
– В таком случае где мы можем поговорить? У вас есть время на все… кроме меня. За месяц, прошедший с того дня, как мы поженились, я знаю о вас не больше, чем раньше!
Роб стянул через голову рубашку и отбросил в сторону. Джемайма мгновенно отвела взгляд от его широкой, мускулистой груди.
– Я считал, – сказал Роб, – что в Лондоне вы выразили желание держаться от меня подальше. Вы передумали? В этом все дело?
Краска залила щеки Джемаймы.
– Нет, конечно! Как же вы самонадеянны! Я не собираюсь заставлять вас общаться со мной.
– Простите, – подчеркнуто вежливо произнес Роб. – Мне показалось, что вы именно это и делаете.
Они замолчали. Джемайму от возмущения лихорадило. Почему мужчины, когда захотят, бывают такие внимательные и обворожительные, а потом являют собой полную противоположность? Говорят, что мужчина, ухаживающий за женщиной, похож на апрель, а женатый – на декабрь, но она не ожидала, что все произойдет настолько быстро. Роб задобрил ее и уговорил принять его предложение, а теперь, получив то, что хотел, отстранил от себя, занимаясь более важными делами, такими как молочный скот и стадо овец.
– Здесь необходимо вымыть пол, – вдруг заявила она. – Раз считается, что я это хорошо делаю… – Она схватила таз и выплеснула воду на мужа. К счастью, таз был наполнен не до краев, а иначе протек бы потолок внизу в столовой и все ее усилия предыдущей недели пошли бы насмарку. А пока что Роб, отплевываясь и отряхиваясь, закричал: – Черт возьми! Вот негодница!
– А вы – напыщенный дурак! – крикнула в ответ Джемайма. – Жаль, что я этого не знала до того, как вышла за вас!
Роб схватил ее за руки. С него капала мыльная вода, и тонкое хлопчатобумажное платье Джемаймы тут же вымокло и сделалось прозрачным, словно намокшая промокательная бумага. Она пыталась вырваться, но оказалась крепко прижатой к груди Роба. Джемайма почувствовала, что тело Роба пышет жаром.
– Отпустите меня!
– Минутку, – ласково произнес Роб. – Кто бы мог подумать, что вы такая вспыльчивая?
– Поделом вам, раз женились на дочке простолюдина! Если вам нужна безжизненная аристократка, то женились бы на вашей кузине!
– Я просто в восторге от того, что сделал, – ответил Роб. Он слегка отстранил ее, вглядываясь в разгневанное личико. Джемайма увидела, что глаза у Роба смеются… и ноги у нее задрожали.
Это никуда не годится! Но как тут станешь сердиться, когда ее предательское тело так восприимчиво к его прикосновениям?
– Отпустите меня, – снова, но теперь еле слышно, сказала она.
Роб едва касался ее, и она могла свободно отойти – и тем не менее этого не сделала. У него потемнели глаза, он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, но она хлопнула его по руке.
– О нет! Прежде объяснитесь со мной!
Роб со смехом отпустил ее. Глаза его смотрели дерзко.
– Итак, я в вашем распоряжении. Вы хотели поговорить со мной. Догадываюсь, что не о пересудах слуг.
– Конечно, не об этом. – Джемайма нервничала, и мысли у нее разбегались. – Я слышала, что ваша бабушка вернулась из Лондона.
Роб был поражен.
– Неужели? Проклятье! Я так надеялся, что она пробудет там подольше.
– Боюсь, что она уже в Суон-Парке и, несомненно, вскоре нанесет нам визит.
И я не сомневаюсь в том, что о сплетнях она тоже узнает.
Роб нахмурился и вскочил с кровати.
– Полагаю, что нам следует спать в одной комнате, хотя бы для вида.
– Нет, благодарю вас, – ответила Джемайма. – Я не хочу спать в одной комнате с мужчиной, который избегает меня днем. Возможно, мои взгляды недостаточно аристократичны, но я буду чувствовать себя скорее любовницей, чем женой.
– Быть любовницей – это несколько большее, чем спать в одной комнате, Джемайма. Я могу показать…
– Нет, спасибо. – Джемайма очень волновалась, но глаза не отвела. – Вы – нахал, Роберт Селборн. Вы не обращаете на меня внимания уже три с половиной недели и после этого ожидаете…
– Она замолчала, так как Роб остановился около нее. Глаза его по-прежнему смотрели дерзко.
– Чего же я ожидаю?
– Ну, не ждете же вы, что я буду спать с вами, – отрезала Джемайма. – У вас в запасе еще шестьдесят пять дней!
– Шестьдесят четыре, – уточнил Роб. – Зачем прибавлять лишние дни? – Взор у него погас. Он сел рядом с ней на подоконник и взял ее за руку. – Джемайма, вы хоть представляете, почему я так долго вас избегал?
– Конечно, не представляю, поскольку вы не сочли нужным мне об этом сообщить, – сверкнув глазами, ответила она.
– Откуда я могу это знать, раз вы со мной не разговариваете? Я пришла к выводу, что вы слишком увлечены своим безобразным домом и поместьем, Роберт.
– Делаваль вовсе не безобразный! – оскорбился Роб. Он произнес это с такой болью, словно она обидела его любимца. – Как вы можете так говорить?
Джемайма рассмеялась.
– Роберт, дом – просто уродец. Вы либо слепы, либо настолько его любите, что не видите этого. Хотя в нем есть определенное очарование.
– Думаю, что вы это разглядели – вы его так отмыли, что он блестит как новенький, – сказал Роб.
Джемайма немного смягчилась.
– Я очень старалась. Спасибо, что вы заметили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62