Получалось, что в результате строительства канала все они в той или иной степени несли убытки. Владельцы вьючных лошадей, возчики и носильщики предсказывали, что в недалеком будущем товары и грузы будут перевозиться по каналу. Того же опасались и владельцы платных дорог. Мельники говорили о том, что из-за забора речной воды, которую направят в канал, их мельницы работать не смогут, а землевладельцы жаловались на то, что самые плодородные земли, располагавшиеся вдоль берега реки, будут безвозвратно утрачены.
Онор терпеливо слушала их, не перебивая. Перед ней стояли те, кто был бессилен перед лордом Портинскейлом и торговцами, для которых канал был во благо, те, кто по завершении его строительства лишался последних средств к существованию.
Когда все замолкли, слово взял пастор и изложил последнюю жалобу.
– Работы по строительству канала ведутся и в священный день отдохновения, – сказал он. – Рабочие богохульствуют, затевают драки, пристают к нашим женщинам и охотятся в частных владениях. Своими действиями они наводят ужас на всю округу. Как мне сказали, они убили одного добропорядочного человека.
Онор вглядывалась в лица собравшихся. Широкоплечие мужчины с суровыми обветренными лицами с надеждой смотрели на нее и ждали, что она скажет. Почтенные отцы семейств и совсем мальчишки застыли в молчании.
– Почему вы обратились ко мне? – спросила девушка.
Мельник, первым изложивший свои жалобы, выступил вперед.
– Мисс, вы самая богатая землевладелица в округе, – сказал он. – Мы слышали, что вы против строительства этого канала. Вы, наверное, меня знаете, мисс. Моя семья живет по соседству с вами вот уже много лет. Ваш отец утонул, когда спасал моего племянника. Не в обиду вам будет сказано, все Мартиндейлы отличались упрямством. Но все они были борцами за правое дело, не важно где, на поле битвы или в парламенте. Конечно, мы предпочли бы, чтобы во главе нашей оппозиции встал мужчина, но если хотите нам помочь, то мы сделаем все, что вы скажете.
Мельник повернулся лицом к своим сподвижникам:
– Вы согласны со мной?
Над толпой пронесся гул, похожий на раскаты грома. Этот звук настолько испугал Онор, что она схватилась обеими руками за перила.
– А что я должна сделать? – оправившись от испуга, спросила девушка.
– Это решать вам, мисс, – ответил все тот же, мельник. – Вы много знаете. Не то, что мы. – Он оскалил в улыбке зубы. – И потом, в вас есть сила духа Мартиндейлов. Говорят, что вы славно отчитали инженера и выгнали его.
– Да, я против планов мистера Баннистера, – растерянно произнесла Онор. – Но я уверена, что он не хочет причинить вам зла. Тем, кто пострадает в результате строительства канала, обязательно будет выплачена компенсация.
– Тогда расскажите о ней поподробнее! – крикнул один из возчиков.
Онор сказала, чтобы собравшиеся обратились к ее управляющему, который поможет составить им письменные претензии. После того как бумаги будут подписаны, она проконсультируется со своим адвокатом и землевладельцами, тоже недовольными строительством канала.
– Так это значит, что драться мы за свои интересы не будем? – недовольно прокричал возчик. – Что-то не помню случаи, когда что-нибудь решали бумаги.
Фермер, стоявший рядом с ним посоветовал ему попридержать свой язык. Пастор, старавшийся перекричать толпу, умолял не проливать кровь.
Онор вновь подняла руку. На этот раз в и ее голосе прозвучали властные нотки.
– Если вы хотите, чтобы я вам помогла, делайте, что я сказала. Если нет, то вы свободны. И…
– Нет, мисс, – прервал ее мельник. – У всех жены и дети. Того, что мы сейчас зарабатываем, хватает лишь на еду и одежду. У нас на борьбу со строителями нет ни времени, ни средств. Только вы и можете нам помочь. И дело здесь не только в том, что у вас есть власть. Судя по тому, что вы приютили бедных детей, у вас еще и доброе сердце.
Его слова тронули Онор.
– Хорошо, – тихо произнесла она. – Я сделаю все, что в моих силах. Предлагаю вам выбрать старшего. Через два дня я сообщу ему, как лучше всего поступить.
Толпа одобрительно загудела. Девушка так расчувствовалась, что с трудом смогла сдержать неожиданно подступившие к глазам слезы. Приподняв подол длинного платья для верховой езды, она спустилась по ступенькам и, гордо подняв голову, направилась к дому.
Онор делала ночной обход, чтобы самой убедиться, что с ее детьми все в порядке. Она поднялась по ступенькам на сеновал, где они спали на набитых соломой матрацах. Поскольку ночь стояла теплая, накрыты они были всего лишь тонкими пледами. Лунный свет, проникающий сквозь узкие оконца хозяйственной постройки, давал возможность разглядеть спящих детей, поэтому зажигать лампу Онор не стала.
Она медленно шла вдоль ряда уютно посапывающих детей, нежно гладила по головкам тех, кто крепко спал, и тихо говорила с теми, кого еще не сморил сон. Дойдя до Сусанны, девушка опустилась на колени, осторожно взяла ребенка и, завернув ее в плед, прижала к груди. Вот в чем заключается настоящее счастье, подумала она.
До приезда Джона Баннистера, воскресившего в ее памяти их встречу двухлетней давности, Онор чувствовала себя счастливой и мысли о возможном замужестве гнала от себя. Своего будущего супруга она должна была сначала полюбить. Кроме того, она не была свободна, как Шарлотт. Ее положение в обществе и богатство накладывали на нее определенные обязательства. «Таких сильных женщин, как ты, я еще не встречала», – сказала ей Шарлотт. Ну что ж, такой она и должна быть. Но только не для своего собственного благополучия, а для тех, кто слабее ее. Так что ее вражда с Джоном Баннистером должна продолжаться, хочет она того или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42