Картины изображали сцены охоты, корабли, а также прекрасный мягкий закат над заливом. Эту живопись сочли достойной украшать этаж, где размещалось правление крупной международной компании.
Не удостоив картины взглядом, Том направился к двери в глубине коридора. Он постучал, но не стал дожидаться разрешения и вошел. Секретарша, сидевшая в приемной за письменным столом, взглянула на него осуждающе, но выражение ее лица сразу смягчилось, а щеки чуть порозовели.
– Том!
– Доброе утро, Люси. Великий Белый Хозяин желает видеть меня, я правильно понял?
– Да, все правильно. Я сообщу ему о вас. – Она нажала кнопку. – Господин Суонсборо, пришел господин О'Нил. – Она взглянула на Тома с сожалением.
– Он сказал, чтобы вы сразу же шли к нему, Том.
Том кивнул.
– Спасибо.
Провожая его взглядом до двери кабинета, Люси вздохнула. Почему-то всегда так бывает, что самые привлекательные посетители проходят, не задерживаясь, тогда как другие, вроде этого толстяка с влажными ладонями – Вика Тейтума из отдела морского страхования, вечно умудряются задержаться у нее в приемной, похотливо поглядывают, изображая любовное томление, и отпускают такие двусмысленные шуточки, что, стоит ей только захотеть, она могла бы, без сомнения, привлечь их к суду за сексуальное домогательство.
– Входи, Том, входи! – произнес Роджер Суонсборо, привстав со своего начальнического места и протягивая Тому руку. Это был крупный грубовато-добродушный мужчина с обозначившимися залысинами и энергичным тройным подбородком. «Удивительно, что из-за этого подбородка он выглядит мощным, как защитник в регби, а не жирным», – подумал Том. В офисе было слишком тепло, и Роджер сидел без пиджака, в чистой белой сорочке и, когда он протянул через стол руку Тому, тот заметил, что на жестко накрахмаленных манжетах блеснули золотые запонки.
– Мне передали, что я вам зачем-то срочно понадобился, – сказал Том.
– Точно. Снимай пальто, Том. В кабинете с каждым днем становится все жарче. Я открыл бы окно, но… – он указал жестом на две стены из цельного стекла. Низкое серое небо висело над крышами домов и отбрасывало холодный тусклый свет на улицы и видневшуюся вдали реку. С высоты пятнадцатого этажа открывалась чудесная панорама, но, к сожалению, в то утро даже она производила удручающее впечатление.
Том последовал предложению Роджера и повесил свое пальто на тяжелую вешалку резного дерева, стоявшую за дверью.
– Так что происходит, Роджер? Кто пытается надуть тебя в этот раз? – спросил он, криво усмехаясь – работа сделала его циником.
Его собеседник скорчил гримасу.
– Не пытается, Том, а надул. Нас одурачили так, что хоть плачь. Взгляни-ка. – На его столе, обтянутом тисненой кожей, лежала утренняя газета, которую он пододвинул к Тому, ткнув в заметку указательным пальцем с наманикюренным ногтем. – Ты помнишь историю с Мартином? Где тебе помнить! Это случилось двадцать лет назад, когда ты еще бегал в коротких штанишках. Представь себе: роскошная прогулочная яхта взрывается у побережья Италии. На ее борту двое Грег Мартин, владелец яхты, финансист, у которого рыльце бывало в пушку столько раз, что и не счесть, и женщина, Пола Варна, жена модельера Хьюго Варны. Взрыв был такой силы, что от яхты нашли лишь несколько обломков, а оба пассажира, по всей видимости, отправились к праотцам.
– Полагаю, что они были застрахованы в «Бритиш энд космополитн»?
– Ты совершенно прав. Причем не только яхта, но и жизни Мартина и Полы Варны – да не на какую-нибудь мизерную сумму, как тебе может показаться. Она была известной манекенщицей – одни ее ноги были застрахованы на сумму, выражавшуюся пятизначной цифрой, а после него осталось столько долгов что, будь наша компания послабее, она бы обанкротилась. Да уж, 1970 год, когда случалось то одно, то другое, нельзя было назвать благоприятным для «Бритиш энд космополита» Но таково уж наше страховое дело – мы рискуем, и все обходится довольно благополучно, при условии, что каждый играет по правилам.
– А на этот раз кто-то играл не по правилам? – спросил Том. Он безуспешно пытался прочесть заметку в перевернутой вверх ногами газете.
Рука Роджера Суонсборо сжалась в кулак, и он стукнул им по столу с такой силой, что в большой хрустальной пепельнице так и подскочили канцелярские скрепки.
– Вот именно. Они играли не по правилам. Мы выплатили страховку за жизнь Грега Мартина – и вдруг оказывается, что этот сукин сын вовсе не погиб, а живет себе в роскоши в Австралии и в ус не дует.
Том тихо присвистнул.
– Целых двадцать лет? Ты уверен, что это он?
– Уверен. Он жил в Сиднее под именем Майкла Трэффорда с одной богачкой итальянкой, Марией Винсента. Сам он, правда, был только наполовину итальянцем, по-моему, его фамилия первоначально писалась «Мартино», но потом он решил «о» опустить, чтобы она звучала по-американски – «Мартин». Но у него было американское гражданство, да и родился он в Штатах, насколько мне известно.
– Тогда почему же он был застрахован в «Бритиш энд космополитн»? – спросил Том.
Суонсборо пожал плечами.
– Ты меня об этом спрашиваешь? По-моему, у этого скользкого субъекта были веские основания так поступить. Кстати, после исчезновения Мартина обнаружилось, что его дела страшно запутаны. Долгие годы он балансировал на грани нарушения закона, и крах был неминуем.
Повернув к себе газету, Том быстро пробежал глазами сообщение и убедился, что оно более или менее точно соответствует истории, которую ему только что поведал Суонсборо. Затем он внимательно изучил фотографию, сопровождавшую заметку, – три человека в одежде для уик-энда:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155