Неужели он думал, что она настолько наивна, чтобы не видеть его насквозь? Мужчины! Они все такие дети! Вив пробежала язычком по густо накрашенным губам.
– Дополнительное обучение? В театре, вы хотите сказать?
– Возможно. Но ты можешь смущаться из-за этого перед другими актерами. Почему бы не прийти ко мне в берлогу? Клермон Отель. В четверг, строго в два тридцать.
Вив снова улыбнулась. Право же, это было настолько прозрачно! Все знали, что Ди-Ди, его жена, по четвергам ходит в парикмахерскую, чтобы вымыть голову, уложиться и «привести в порядок корни», – а это было довольно длительным процессом.
Ровно в два тридцать в четверг Вив пошла в Клермон Отель. Это было небольшое зачуханное здание на какой-то отдаленной улочке, и вряд ли оно могло именоваться «отелем», но Вив все же сочла, что это на целую ступеньку лучше, чем те норы, которые она и другие актеры труппы были вынуждены снимать. По крайней мере Блэйку и Ди-Ди не надо было в течение суток ждать, пока можно будет вымыться, или рисковать оказаться запертыми владелицей квартиры, которая отказывается дать ключ от парадной двери на случай, «чтобы он не попал в плохие руки»!
Блэйк ждал ее на тротуаре и поспешил вперед, по тусклому вестибюлю вверх по лестнице. Их преследовал запах тушеной капусты и вареной рыбы. Спальня была темная, безрадостная – старомодная мебель, почти вытертый ковер, кровать, накрытая покрывалом, которое когда-то было цвета «старой розы». Но туалетный столик Ди-Ди был заставлен баночками для макияжа и флаконами из-под духов, а за дверью висела выцветшая шелковая ночная рубашка, которая могла принадлежать любому из супругов.
– Ну а теперь роль, которую я имел в виду для тебя, она требует немного больше опыта, чем у тебя есть, – провозгласил Блэйк, отбрасывая остатки коротких волос со лба, покрытого испариной. – Я учил тебя поворачиваться, не правда ли? Думаю, мы еще должны попрактиковаться. Ну, а теперь представь, что я – зритель. Ты выходишь на сцену слева – со стороны окна, идешь через комнату и поворачиваешься. Вот так. Все время лицом ко мне. Хорошо. Теперь. Как надо сидеть. Запомни, никогда не перекрещивай ноги. Если ты так будешь делать, зрители, сидящие в. первом ряду, смогут заглянуть тебе прямо под юбку. Руки. На сцене актеры вдруг начинают замечать свои руки и думать, что с ними делать. Ну и что мы должны в таких случаях делать?
Я-то знаю, что ты делаешь со своими! – подумала Вив. Вслух она произнесла:
– Думаю, мы должны забыть о них.
– Хорошо. Именно так и надо держаться на сцене. Пусть двигаются естественно и чтобы не болтались. Потом, самое трудное – сценический поцелуй.
Вив одним глазом посматривала на часы. У нее не было желания находиться в этой комнате, когда вернется из парикмахерской Ди-Ди.
– Ради Бога, Блэйк, для чего нам пробираться сквозь всю эту шараду? – холодно спросила она. – Если вы хотите заняться со мной любовью, то почему бы нам не сделать это прямо сейчас?
Блэйк потрясенно уставился на нее. За все годы, что он проработал режиссером, ни одна из девиц, которую он соблазнил, не разговаривала с ним так. Некоторые из них были скромными, застенчивыми, и ему приходилось направлять их (хотя, он должен был признать, таких было меньшинство), другие действовали откровенно, флиртовали и бесцеремонно переходили к сексу. Но ни одна из них не была столь прямолинейна.
– Ну? – улыбаясь, проговорила Вив. – Ведь все устраивается ради этого, не так ли? Я хочу приличные роли, вы хотите меня. По-моему, это прямое соглашение.
Внезапно Блэйк разразился восторженным хохотом – когда прошел первоначальный шок. Было положительно эротично – смотреть, как она здесь стоит, уперев руки в бедра, отбросив назад голову, бросая ему вызов Блэйк любил сильные ощущения. Он любил покорять, но большинство его побед были слишком легкими. Но только не эта. Она может на тарелочке предлагать ему свое тело, но тут борьба не тел – до тех пор, пока они не займутся чем-то другим, возбуждающим.
– Ты думаешь, после этого я дам тебе лучшие роли, да? – спросил он.
– Я знаю, что так и будет, – сладко ответила Вив, подходя к нему и расстегивая пуговицы на его отделанной воланами рубашке. – Ты не сможешь мне ни в чем отказать.
Тот полдень был первым из многих, что Вив провела в Клермон Отеле. Она всегда приходила точно ко времени и уходила задолго до того, как возвращалась Ди-Ди, и ее слегка волновала лишь одна мысль – а не бывала ли здесь раньше ее мать.
В театре не замедлили сказаться последствия этого. Белинда, поняв, что она утратила расположение Блэйка, стала непереносимо язвительна, она обвиняла Вив за любой промах и орала на нее перед всеми, а остальные актеры труппы, кто был расположен к Ди-Ди и терпеть не мог, когда ее дурачили, подвергли Вив остракизму так же, как до нее – Белинду. Лучшие роли, которые ей обещал Блэйк, означали возможность курить (сигареты как театральный реквизит обеспечивал дю Морье), ее застекленная фотография появилась на афише у входа в театр, а также она получила профсоюзную карточку лондонских актеров – «эквити». Однако вскоре Вив обнаружила, что все это не такое уж удовольствие, как она себе представляла, изучение реплик и прохождение новых пьес каждую неделю оказалось невероятно трудной работой, особенно после того, как она привыкла выполнять исключительно закулисную работу.
Однажды вечером в конце августа пришел вахтер Джо, разыскивавший во время антракта Вив.
– Там, возле входа, молодой человек. Говорит, что он – ваш друг, – сказал он, мягко картавя. – Хочет видеть вас после спектакля.
– Правда? Как его зовут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182