– У меня в одиннадцать собеседование! – воплю я сквозь слезы. – Собеседование в «Роял-опера-хаус»! И я сомневаюсь, что они берут на работу оранжевых людей!
– Да ладно, успокойся. Я больше не буду шутить, обещаю. Пойдем. – Она берет меня за руку и тащит в ванную. Порывшись несколько минут в плетеной корзинке, она достает оттуда громадных размеров кусок пемзы. – Лезь в ванну! – приказывает она. – Может быть, сумеем оттереть, если повезет.
Меня никогда не подвергали очистке от радиоактивного заражения, но я подозреваю, что это выглядит именно так. Ты стоишь в ванне голый и дрожащий от холода, а кто-то, перед кем ты никогда в жизни не собирался представать без порток, соскребает с тебя три верхних слоя кожи каким-то грубым жестким предметом. И это, доложу я вам, совсем не смешно. Мало того, что это унизительно, это еще и бесполезно, потому что смыть мой «золотистый, естественного оттенка загар» не представляется возможным.
В конце концов, у нас обеих больше нет сил, и мы сдаемся.
– Послушай, Луиза, я, конечно, рада этой столь неожиданной возможности предаться маленьким дамским утехам, но мне, к сожалению, нужно на работу, а у тебя собеседование. Думаю, тебе придется это как-то пережить.
Я заворачиваюсь в теплое банное полотенце.
– Ладно, я же могу перенести встречу. Скажу, что отравилась или что-нибудь в этом роде.
Она пожимает плечами.
– Но это уж решай сама. Только, если собеседование назначено у них на сегодня, они могут не дождаться тебя и взять кого-то еще. К тому же, когда человек не является на собеседование, это всегда выглядит подозрительно.
Она права, и мне придется пойти.
Чтобы свести к минимуму нанесенный моей внешности ущерб, я надеваю темно-синий брючный костюм и прячу свои обезьяньи ладони в глубокие карманы. Приготовленное заранее и даже побывавшее в химчистке миленькое красное платье предполагает слишком много открытой кожи, поэтому останется дома вместе с новенькой парой роскошных туфель от Курта Гейгера. К тому же, как справедливо заметила Риа, красное с оранжевым ну никак не сочетается. Застегнув пуговки на блузке до самого-подбородка, я сталкиваюсь с последней проблемой – необходимо что-то сделать с морковным лицом. Тональный крем только все портит – придает неестественную белизну, но, к счастью, легкий слой полупрозрачной пудры, нанесенной поверх крема, чудесным образом скрадывает светящийся эффект моих полосок. Без десяти десять я вылетаю из дома и несусь к автобусной остановке, мысленно молясь, чтобы собеседование не проходило в комнате с флюоресцентным освещением.
Через час я уже сижу на банкетке в приемной и жду, когда меня вызовут. Наконец в коридор выходит женщина лет сорока пяти и жмет руку другой кандидатке.
– Рада была тебя видеть, Порция, – улыбаясь, говорит она. – Мы с тобой свяжемся. И пожалуйста, передай от меня горячий привет папе!
Девушка по меньшей мере лет на десять младше меня и с нормальным в отличие от меня цветом лица удаляется, колыхая при ходьбе длинными светлыми волосами. Мое сердце уходит в пятки. Лучше бы я действительно отравилась.
А между тем женщина поворачивается ко мне.
– Луиза Кассова?
– Канова, – поправляю я, встаю и протягиваю ей руку. – Это итальянская фамилия.
– Надо же, как мило. – Она изумленно смотрит на мою обезьянью ладонь, которую я тут же убираю в карман. – Пройдемте. – Она заводит меня в комнату и жестом указывает на стол и стулья возле окна. – Пожалуйста, присаживайтесь. Меня зовут Шарлотта Торни, я начальник отдела кадров. Руководитель планового отдела Роберт Брукс сейчас подойдет, но я подумала, что пока могу задать вам несколько вопросов сама.
Я с готовностью киваю и чувствую, как мое лицо вытягивается в окаменевшую маску ужаса.
Она садится за стол и раскрывает папку с листками резюме.
– Я вижу, вы оказались среди тех немногих счастливчиков, кому удалось съездить развеяться на пасхальные каникулы, – непринужденно говорит она, перелистывая бумаги в папке. – Где вы были?
– Простите, не поняла?
– Ваш загар невозможно не заметить. Вы, должно быть, побывали где-то?
Она наконец находит то, что искала, и теперь, сложив руки на столе, устремляет на меня внимательный взгляд.
Я сижу ни жива ни мертва. Интересно, куда обычно ездят люди на пасхальные каникулы? На Каймановы острова? На горнолыжные курорты? Она продолжает смотреть на меня, моргая. Я тоже тупо смотрю на нее и прямо слышу, как тикают часы.
– О, нет… Нет, в этот раз я никуда не ездила… Просто я-я… Ну знаете, какие мы, итальянцы! Несколько солнечных дней, и мы уже коричневые!
Я издаю глупый смешок, и она, улыбнувшись, немедленно переходит к своему стандартному наступлению.
– Ну что ж, это замечательно. А теперь скажите мне, Луиза, что привело вас к мысли о том, что вы сможете стать частью нашего рабочего коллектива?
К счастью, к этому вопросу я подготовилась. Вздохнув поглубже, отвечаю:
– Видите ли, Шарлотта, думаю, основной причиной здесь стало мое страстное отношение к искусству… – И я продолжаю сражать ее своим энтузиазмом, пока не приходит мистер Брукс.
Мало-помалу дела пошли не так уж плохо, как я ожидала, хотя после того как мисс Торни представила меня ему как женщину «разносторонне образованную», у нас случилось несколько скользких моментов, когда он попросил меня поговорить на итальянском (которого я совсем не знаю) и поделился историями из своей студенческой юности, проведенной во Флоренции (в которой я никогда не бывала). Тем не менее, мое неведение в этих вопросах как-то ускользнуло от него – видимо, перед ним стояла другая задача. И несмотря на то что я нервозно хихикала всякий раз, когда он обращался ко мне, мне, похоже, все-таки удалось ему понравиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96