– Большая! Господи, ну как ты не понимаешь! – Я драматически закрываю лицо руками.
Колин откладывает щетку в сторону и осторожно смотрит на меня.
– Луи, а может быть, кто-нибудь просто ждет месячных?
– Нет! – рявкаю я. – И не надо этого снисходительного тона!
– Да у меня нормальный тон, – возражает он. – Особенно если учесть, что я проживаю в одной квартире с доктором Джекилом и мистером Хайдом. То ты сходишь с ума от радости, что получила работу своей мечты, а через минуту уже мечешь громы и молнии из-за того, что приглашена на один из самых престижных приемов и все, что от тебя требуется, это только напялить на голову шляпку! Если честно, Луи, то у тебя всю неделю было паршивое настроение, и если твои месячные все-таки не настанут, то тебе лучше придумать какую-нибудь убедительную отговорку.
Некоторое время мы сидим и молча смотрим друг на друга.
– Прости, – говорю я наконец. – Просто… это оказалось гораздо… гораздо труднее, чем я думала. – Ну как мне объяснить ему? – Видишь ли, Кол, вся сложность в том, что я не англичанка.
– Да что ты говоришь! А хочешь новость? Ты ею никогда и не была.
– Кол, ну я же серьезно! Эти девушки, они… Как бы тебе это сказать! Они стопроцентные англичанки. Это как профессия. Такое впечатление, что для них главное то, насколько они выглядят англичанками. Во-первых, ты бы слышал их имена – Флора, Поппи, Гиацинта, Джиниста. У меня ощущение, будто я работаю на цветочной клумбе. И потом, эта работа нужна им только для того, чтобы скоротать время, пока они не выйдут замуж за своих мальчиков. Они попали туда благодаря папочке, который либо хорошо знает художественного директора, либо сам является художественным директором.
– Мя-яу, Луи! А ну, убери когтистые лапки!
– Нет, они вполне милые, – продолжаю я, безуспешно пытаясь взять себя в руки. – Они очень даже милые, только варятся все в одном соку. Такое впечатление, что наша главная задача – развлекать папочек и мамочек их бывших школьных друзей. Ну вот смотри, например, глава инвестиционной компании «Голден Сэш» – это папа лучшего друга Флоры. Они весь вечер могут проговорить о том, как славно его сын учится в Итоне, а ее брат – в Хэрроу. А на следующий день он заказывает целую ложу на весь сезон и оплачивает им чек на такую сумму, что им следовало бы выгравировать его имя на всех доступных поверхностях здания.
– Да, но какое отношение все это имеет к тебе?
– Да я не могу соперничать с ними, Кол! Я не выдерживаю этого состязания! К тому же, – с горечью прибавляю я, – у них у всех длиннющие ноги и роскошные сиськи, а это уже совсем нечестно!
Он улыбается.
– Ух ты, какая завистливая!
– Конечно, я завидую! – возмущенно ору я. – И при том прекрасно понимаю, что нахожусь не в своей тарелке! Куда уж мне угнаться за ними! Я никогда не была на охоте, или на скачках, или на модных спортивных турнирах, и мой портрет не висит в «Харперз энд куин». Никто никогда не приглашал меня в свое загородное поместье, да я даже и не знаю, что там делать! Черт возьми, кто я такая?! Я приехала из Питсбурга! А теперь вот мы идем в «Эскот» развлекать клиентов из «Бритиш петролеум» и «Рейтерс». Я только знаю одно – это будет что-то вроде земного ада: шляпки, правила, условности и какие-то тайные знания, о которых я, как посторонний человек, понятия не имею.
Он сжимает мое колено.
– Луиза, потому этих девушек и берут на такие места. Их образование и воспитание дают гарантию того, что они располагают определенным количеством важных связей. Но тебя-то тоже взяли. Совсем по другой причине. Так что не лезь не в свое дело и живи спокойно. Ты слишком взрослая, чтобы заниматься подобной ерундой. К тому же, прелесть моя, мне неприятно говорить, но это выглядит очень даже некрасиво. – Он многозначительно смотрит на меня. – А теперь сделай-ка мне одолжение, пойди и прибери на кухне весь этот бардак, который ты там устроила. Ко мне скоро придет Энди, и я не хочу, чтобы он думал, будто я живу в свинарнике.
И он возвращается к своей щетке и скипидару.
Через два дня я сижу за рабочим столом, томно выковыривая кусочки водянистого помидора из своего диетического сандвича и сочиняя при этом очередное деловое письмо, когда в комнату заваливается Поппи и, глядя на меня с высоты своего огромного роста, приглашает прогуляться с ней по магазинам за шляпкой. Рукастая и ногастая, она напоминает смешного неловкого жирафа, когда, откинув в сторону длинную челку, робко улыбаясь, говорит:
– Мне совершенно нечего надеть! – Прислонившись к моему столу, она тянет вниз манжеты блузки, тщетно пытаясь прикрыть запястья. – То есть нет, у меня, конечно, есть эта дурацкая шляпка, оставшаяся со свадьбы моей сестры, но она же сиреневая!
– Ни-че-го себе! – раздается вдруг вопль из-за тонкой перегородки, разделяющей столы, и оттуда же немедленно показывается стриженая светлая головка Флоры. – А мне ты даже не сказала, что Лаванда, оказывается, вышла замуж!
– Что значит не сказала! – Поппи картинно закатывает глаза. – Флора, да ты сама была там!
– Ах, ну да, как же! – Флора потрясена тем, что услышала. – Это им я подарила серебряные подставки для карт в виде хрюшек?
– В виде ананасиков, – поправляет ее Поппи.
– Я подарила им ананасики?! Странно. Это на меня не похоже. – Нахмурив бровки, она сосредоточенно грызет кончик ручки. – А с кем я была?
– Флора, ну что ты как маленькая! – И, прикрыв рот рукой, Поппи шепчет мне тихонько: – В школе училась на одни тройки. – Потом напоминает: – Ты подарила им серебряные подставки для карт в виде ананасиков, а пришла ты туда с Джереми Бурн-Хаутуэйтом. Ты что, не помнишь, что вы были когда-то практически помолвлены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96