Возвратившись в Петербург после удачного лечения, он приказал сделать объявление «о лечительных водах, от каких болезней и как при том употреблении поступать, тому дохтурское определение».
В определении подробно рассказывалось, от каких болезней излечивают марциальные воды:
«А имянно цынготную, ипохондрию, желчь, бессильство желудка, рвоту, понос, чечуйную, каменную, ежели песок или малые камни, и оные из почек гонит, от водяной, от запору… от апелепсии, выгоняют глисты, а также лечат килы [грыжу] и от прочих болезней силу имеют…»
Дальше следовали докторские правила, состоящие из тринадцати пунктов поведения, принятия лечебных вод, пищи и пития по весьма тщательно разработанному рациону.
В одном из правил говорится, что «после принятия вод, перед обедом полагается чарка водки тем, которые обыкли, или которым смутится, позволяется, а особливо анисовой, а за обедом рюмки 2 вина бургонского или реншвейну… а которые для скудости бургонского не имеют, тем другую чарку водки выпить полагается, а не больше, а квасу и кислых штей весьма запрещается…»
Как видно из этого пункта, мера водки исходила, не иначе, из личной потребности самого государя, охочего до анисовки.
Объявление о водах и докторские правила Петр скрепил указом 20 марта 1719 года:
«Мы сами с своей фамилиею и многих знатных персон присутствием и употреблением оных вод все пользу получили. И могу сказать, что паче других вод, которые мы двои, а имянно пирамонтские и шпаданские употребляли, от сих пользу получили…»
Приток больных увеличился.
Через год Петр снова приехал подкрепиться марциальными водами, пробыл там шестнадцать дней. На обратном пути в столицу осматривал заводы. Тогда он заставил своих приближенных подносить уголье и раздувать мехами огонь, взял в руки молот и обработал кусок железа в полтора пуда. (И поныне этот кусок железа находится в Эрмитаже с надписью: «Сей кусок отсечен от крицы трудами его царского величества, собственными руками под большим кричным молотом на Олонецких Петровских железных заводах 1720 г.».)
В этот приезд к марциальным водам Петр был весьма раздосадован на некоторых невежд и нарушителей лечебных правил. В следующем указе он упреждал: «Ежели кто намерится для пользования к тем водам ехать, объявили прежде о болезнях своих докторам, и когда они присоветуют, то к тем марциальным водам ехать и пользоваться…»
Еще дважды побывал Петр в здешних местах (1722–1724). После его смерти марциальные воды оказались в запустении. И хотя по соседству Кончезерские железные и медноплавильные заводы существовали долгое время, первый санаторий в России перестал существовать. Знатные и богатые жители Петербурга со своими болезнями (и без оных) предпочитали транжирить деньги на поездки за границу. Простолюдины же пользовались марциальными водами самостоятельно и лечились по методу Ивана Рябоева – «как бог на душу положит».
Более двухсот лет марциальные воды были в забытьи. От построек того времени уцелела и сохранилась скромная деревянная церковь на возвышенности возле самого тракта. Да нерушимая мать-природа остается в прежней красоте. Впрочем, Карелия везде предостаточно одарена подобными красотами.
В нескольких минутах езды на автобусе соседствует с Марциальными Водами знаменитый водопад Кивач.
Не очень давно, в послевоенное время, здесь открыт музей-заповедник, в котором собраны материалы, отражающие кипучую жизнь здешних мест в бурную эпоху Петра.
В феврале 1964 года на базе лечебных источников открыт всесоюзного значения круглогодичный санаторий «Марциальные воды». Ежемесячно сюда приезжает 160 человек. Лечатся, отдыхают в прекрасных условиях карельского климата и разъезжаются в полном здравии, с благодарностью вспоминая тех умом пытливых людей, кто в давние времена открыл эти здравницы, и тех, кто их возобновил в наше время.
Забытый приезд Петра Первого в Вологду
30 августа 1721 года со Швецией был заключен Ништадтский мир. «Петр… завладел всем тем, что было абсолютно необходимо для естественного развития его страны», – писал К. Маркс.
В начале 1722 года Петр приехал в Преображенское и пребывал некоторое время там в своем царском дворце. Встречен он был москвичами с достойным блеском и торжеством. И, как свидетельствуют современники Петровы, государю-императору наиболее всего понравилась иллюминация около дома герцога Гольштинского, зятя Петра Первого. Искусные мастера изготовили к приезду императора художественную арку, освещенную разноцветными огнями. А по сторонам арки изобразили Ивана Грозного и Петра Первого. Под одним подпись гласила: «Начал», под другим: «Совершил».
Над вратами, в когтях двуглавого орла, щит с вензелем Петра. И тут же символические статуи, долженствующие означать характерные черты императора: бдение, разум, храбрость и правосудие. Кое-кому из москвичей не приглянулось сравнение Петра с грозным царем и слышался ропот:
– Да не всуе ли будет нашего государя, отца отечества, ставить рядом с жестоким и грозным царем? Справедливо ли сие изображение?
Забеспокоился было и герцог Гольштинский: а вдруг да не угодил его величеству? Во время проезда Петра герцог вышел его встречать; изъявив чувства любезности и преданности, выразил и извинение:
– Простите, ваше императорское величество, по причине поспешности и недостатка ваятелей и живописных дел мастеров, не смог я изобресть более лучшую и более достойную красоту ради вашей встречи. Помилуйте и рассудите, так ли совершено?
Петр обнял герцога и тогда изрек известные по писаниям слова:
«Сия выдумка и изображение суть наилучшие из всех, кои я во всей Москве видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85