Жильбер Ромм не прерывал занятий и не стеснялся в присутствии графа преподавать Попо и Воронихину предметы, не совпадающие с проповедями духовных особ, которые нередко приходилось Андрею слышать и в Ильинском приходе на Каме, и в Москве у Николы на Звонарях, и в самой Сергиевой лавре.
Однажды граф вошел в зал, погрузился в кресло и закрыл глаза, сделав вид, что дремлет. Ромм развивал перед своими слушателями теорию происхождения миров во вселенной. И граф услышал, как месье Ромм, не пускаясь в критику библейского мифа о сотворении мира, горячо оспаривал теорию Бюффона.
– Все планеты, – говорил он с жаром, – все планеты в звездном мире и та, на которой мы живем, произошло, разумейте, не в течение одних суток, а в миллионы миллионов лет. Начало их возникновения ищите в раскаленной солнечной материи, раскидываемой солнцем в пространстве вселенной, благодаря центробежной силе. Со временем эти раскаленные огненные частицы, охлаждаясь, затвердевают, образуя планеты…
Граф поднялся и с улыбкой, показывая на висевшую в углу икону Спасителя, заметил:
– Месье Жильбер, хотя и я придерживаюсь того же мнения и собранные мною во всех странах света минералы подтверждают слова ваши, не забывайте, однако, и о начале всех начал… Не забывайте о божьем провидении!..
– Ваше сиятельство, – ответил на это Ромм, – о провидении и его «деяниях» месье Попо и месье Андре послушают в воскресный день в проповедях епископа Гавриила или митрополита Платона. Вы же мне платите сто луидоров в год, а богослову вы не дали бы и экю за всю их «ученость». Не правда ли, господин граф?
– Продолжайте, продолжайте, не буду вам мешать, – сказал граф, уходя. – Да не пренебрегайте примерами наглядными на уроках. К вашим услугам весь кабинет, все мои собрания.
Шли дни за днями. Продолжалось учение. Жильберу Ромму и его воспитаннику вместе с Воронихиным предстояло длительное путешествие по России. В ту же пору граф уезжал в Приуралье, где дела в его владениях были не вполне исправны. Приуралье страдало в тот год от неурожая, народ голодал, и, судя по письмам, оказией поступавшим к Воронихину, в Соликамье хлеб вздорожал до полтины за пуд. «Народ питается колобками из пихтовой коры с малой примесью муки», – писал ему один из сородичей, прося прислать хоть сколько-нибудь денежек через строгановскую контору.
По приезде графа в Соликамск Марфе Чероевой была дана вольная – отпускная на свободу. В эту пору сын ее, живя в строгановском доме, продолжал оставаться крепостным. Не жалуясь на судьбу-участь, Воронихин верил в свои силы. Будущее рисовалось в его воображении не совсем ясно, но представлялось таким, как трактовала бережно хранимая им книга «Народная гордость», переведенная с французского языка. А в этой заветной книге было сказано: «Близка благополучная эпоха, наступит она, без сомнения, ибо невероятно, чтобы вечно пребыло сокрыто во мраке учреждение, управляемое здравым рассудком, делающее человека добродетельным и щастливым…»
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ
Все трое–Жильбер Ромм, Воронихин и Павел Строганов готовились к путешествию по России. Не ради пустой барской забавы задумал это путешествие старый граф. Он хотел, чтобы его сын Павел больше знал о стране не только из книг. Путешествия длительные, в разные края необъятной державы, по рекам и бесконечным трактам, в города, села и дальние окраины, в весеннюю и летнюю пору дополняли познания, приобретенные за осень и зиму в стенах Строгановского дворца.
Для Жильбера Ромма и Воронихина эти путешествия были не только удовольствием, они не только удовлетворяли их любознательность, но ими достигалась и цель глубоко научная, познавательная, в немалой мере изыскательская. Иное дело баловень Попо. И возраст и положение богатейшего наследника не наводили его на глубокие размышления при обозрении новых мест. Жильбер Ромм и Воронихин радовались: не шуточное дело – им с Павлом Строгановым предстояло путешествовать пять лет с небольшими перерывами. За такой срок можно исколесить всю Россию, увидеть ее воочию, узнать всесторонне.
В первое путешествие они пустились в начале лета 1781 года. В путь отправлялось шесть человек: Жильбер Ромм, Андрей Воронихин, Павел Строганов – главный виновник предстоящих странствий – и еще трое, приданных графом для услужения: охранник – унтер-офицер, егерь – отличный охотник на случай добычи пищи на лоне природы, и слуга – опытный повар. Для начала было выбрано удобное путешествие по путям-дорогам и рекам, уже знакомым Андрею Воронихину, – из Петербурга в Москву на быстрых перекладных, затем из Москвы на Оку и к Нижнему на Волгу до Казани и камского устья.
В Москве они жили в строгановском особняке на Гончарной; устраивали прогулки по древним местам старой русской столицы. Для Павла Москва оказалась как бы «пособием» к пройденной им русской истории. Ромму Москва представилась отнюдь не старой бестолковой деревянной деревней, как порой рисовали ее в Петербурге иные высокомерные баре. Нет, не такой купчихой-простофилей оказалась старушка Москва. Она была действительно белокаменной, самобытной, но и не чуждавшейся европейской культуры. Ромм был в состоянии столь приятного удивления и неожиданного восхищения от вида Москвы. Не тратя времени даром на отдых, он сказал Воронихину:
– Андре, ты был здесь пять лет. Будь нашим путеводителем, веди и показывай. Попо! Не отставай ни на шаг. Помни, мы не на прогулке, мы продолжаем учиться. У Андре есть вкус. Веди, друг мой, показывай Москву и рассказывай нам…
Древние храмы и дворцы, терема Кремлевские и новые здания, недавно выстроенные Ухтомским, Баженовым и Казаковым, частные дома купеческие, загородные усадьбы и церкви – все было осмотрено петербургскими путешественниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79