ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Шестое чувство часто спасало мне жизнь на войне. Не подвело и на сей раз.
– Что случилось? – шепотом спросил Лютиков.
– Тс-с-с! – прошипел я, на цыпочках направляясь к входной двери. – Кажется, начинается!
И действительно, спустя пару минут кто-то принялся ковыряться отмычкой в замке. Вскоре дверь со скрипом отворилась. В прихожую вошли трое крепко сложенных парней. Я напал молча, без предупреждения. Первый, получив ребром ладони по шее, отключился мгновенно. Второго Генка скрутил болевым приемом, а вот с третьим пришлось немного повозиться. Здоровенный бычара без видимого для себя ущерба выдержал мощный удар пяткой в грудную клетку и незамедлительно выбросил вперед пудовый кулачище. Я едва успел увернуться и был вынужден применить пару чрезвычайно опасных приемов, нередко приводящих к смертельному исходу. Потерявший сознание амбал распластался на полу. Я включил свет, желая налюбоваться на незваных гостей да проверить, жив ли проклятый бугаина: приложил ему ухо к груди, пощупал пульс. По счастью, мордоворот не сдох. Сердце хоть слабо, но билось. Он живо напомнил мне персонаж старого, бородатого анекдота: «У отмороженного боксера-профессионала корреспондент пытается взять интервью, однако он лишь таращит глаза да нечленораздельно мычит. Тогда папарацци начинает задавать наводящие вопросы, пытаясь развести боксера на разговор.
– Скажите, пожалуйста, вот у вас такие сильные мускулистые ноги. Это, наверное, чтобы легче и быстрее передвигаться по рингу?
– Угу!
– А длинные жилистые руки, чтобы лучше наносить удары?
– Угу!
– А маленькая голова с толстыми черепными костями, чтобы безболезненно выдерживать удары противника?
– Угу! А еще я в нее ем!»
Остальные двое, хотя и менее крепкие, походили на своего товарища, как бройлеры из одного инкубатора. Первый, получивший ребром ладони под мозжечок, по-прежнему валялся без чувств. Второй, которому Генка безжалостно вывернул руку, глухо стонал, уткнувшись мордой в коврик для вытирания ног.
– Выруби хмыря, чтоб не трепыхался, да принеси веревки, – посоветовал я. Треснув парня локтем по позвоночнику, Лютиков отправился на поиски. Нелегкая, надо сказать, задача в квартире, ассоциирующейся то ли со свалкой, то ли с еврейским погромом…
* * *
Через двадцать минут мы крепко связали ночных визитеров и аккуратно уложили в ряд на ковер в комнате.
– Гена, включи погромче телевизор или видак, принеси утюг, паяльник да целлофановый пакет, – кровожадно промурлыкал я, начиная психологический «прессинг».
– Щас мы быстро развяжем мальчикам языки!
– Нет необходимости, – еле слышно шепнул Лютиков. – Квартира обработана препаратом. Расколются без всяких пыток!
– Ах, да! Извини, запамятовал!!!
Все трое уже очухались, злобно матюгались и елозили по полу в надежде порвать веревки.
– Зря стараетесь, – прищурился я. – Лучше побеседуем по душам. Ты, – ткнул я пальцем в сторону первого попавшегося, – кто такой?
– Алексей Крючков, – без запинки ответил он. – Сотрудник службы безопасности в фирме Кольцова.
– А остальные?
– Тоже.
– Ага, коллеги, значит! Зачем сюда явились?
– Кольцов приказал схватить Лютикова, допросить с пристрастием, забрать диктофон с пленкой, а Лютикова выкинуть из окна. Дескать, самоубийством покончил!
– А потом?
– Найти некоего Игоря Горелова (бумажка с адресом у меня в нагрудном кармане) и ликвидировать. Либо подстроить «несчастный случай», либо инсценировать самоубийство. Не позднее сегодняшнего утра.
– И вы, сучары, согласились?
– Конечно! Нам хорошо платят, а за бабки мы любого замочим. Даже отца родного!
– Пидорасы. Давай, Ген, устроим им самим «несчастный случай». Моджахеды, которых я убивал в Афганистане, были куда меньшим говном!
– Не надо. Есть идея получше! – возразил Лютиков. – Вы на машине?! – требовательно спросил он кольцовских наемников.
– Да.
– Где припарковали?
– Прямо у подъезда.
– Великолепно.
* * *
Неподалеку от роскошного жилища господина Кольцова притулился другой домик. Невзрачный, хилый, панельный, предназначенный для простых смертных. В комфортабельном районе он выглядел жалко и смущенно, как голодный оборванный беспризорник, по недоразумению очутившийся на роскошной презентации среди откормленных, разряженных господ, жрущих столовыми ложками черную икру. Во дворе источала зловоние помойка – четыре ржавых мусорных ящика, забитых до отказа гниющими отбросами. В них-то мы и поместили пленных секьюрити, по-прежнему связанных, с кляпами во рту и пришпиленными на груди табличками с одинаковой надписью печатными буквами: «Продажная шкура». Потом из телефона-автомата я позвонил Кольцову. Он схватил трубку после первого гудка. Очевидно, не ложился спать, гаденыш, сгорая от нетерпения поскорее заполучить компрометирующую пленку и услышать долгожданное известие о нашей гибели.
– Привет, Сереженька, – вкрадчиво сказал я. – Не спится?
– Ты-ы-ы?!! – придушенно выдохнул Кольцов. – Откуда?
– От верблюда! Слушай внимательно, козел! Своих засранцев найдешь в соседнем дворе, в мусорных ящиках! Это предупреждение. Первое и последнее! В следующий раз на помойке обнаружат тебя, но не целиком, а по частям! Приятных сновидений!
Я с силой швырнул трубку на рычаг. И витиевато выругался. Меня здорово разозлил чрезмерный гуманизм Лютикова, не позволившего отправить в преисподнюю кольцовских ублюдков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Что случилось? – шепотом спросил Лютиков.
– Тс-с-с! – прошипел я, на цыпочках направляясь к входной двери. – Кажется, начинается!
И действительно, спустя пару минут кто-то принялся ковыряться отмычкой в замке. Вскоре дверь со скрипом отворилась. В прихожую вошли трое крепко сложенных парней. Я напал молча, без предупреждения. Первый, получив ребром ладони по шее, отключился мгновенно. Второго Генка скрутил болевым приемом, а вот с третьим пришлось немного повозиться. Здоровенный бычара без видимого для себя ущерба выдержал мощный удар пяткой в грудную клетку и незамедлительно выбросил вперед пудовый кулачище. Я едва успел увернуться и был вынужден применить пару чрезвычайно опасных приемов, нередко приводящих к смертельному исходу. Потерявший сознание амбал распластался на полу. Я включил свет, желая налюбоваться на незваных гостей да проверить, жив ли проклятый бугаина: приложил ему ухо к груди, пощупал пульс. По счастью, мордоворот не сдох. Сердце хоть слабо, но билось. Он живо напомнил мне персонаж старого, бородатого анекдота: «У отмороженного боксера-профессионала корреспондент пытается взять интервью, однако он лишь таращит глаза да нечленораздельно мычит. Тогда папарацци начинает задавать наводящие вопросы, пытаясь развести боксера на разговор.
– Скажите, пожалуйста, вот у вас такие сильные мускулистые ноги. Это, наверное, чтобы легче и быстрее передвигаться по рингу?
– Угу!
– А длинные жилистые руки, чтобы лучше наносить удары?
– Угу!
– А маленькая голова с толстыми черепными костями, чтобы безболезненно выдерживать удары противника?
– Угу! А еще я в нее ем!»
Остальные двое, хотя и менее крепкие, походили на своего товарища, как бройлеры из одного инкубатора. Первый, получивший ребром ладони под мозжечок, по-прежнему валялся без чувств. Второй, которому Генка безжалостно вывернул руку, глухо стонал, уткнувшись мордой в коврик для вытирания ног.
– Выруби хмыря, чтоб не трепыхался, да принеси веревки, – посоветовал я. Треснув парня локтем по позвоночнику, Лютиков отправился на поиски. Нелегкая, надо сказать, задача в квартире, ассоциирующейся то ли со свалкой, то ли с еврейским погромом…
* * *
Через двадцать минут мы крепко связали ночных визитеров и аккуратно уложили в ряд на ковер в комнате.
– Гена, включи погромче телевизор или видак, принеси утюг, паяльник да целлофановый пакет, – кровожадно промурлыкал я, начиная психологический «прессинг».
– Щас мы быстро развяжем мальчикам языки!
– Нет необходимости, – еле слышно шепнул Лютиков. – Квартира обработана препаратом. Расколются без всяких пыток!
– Ах, да! Извини, запамятовал!!!
Все трое уже очухались, злобно матюгались и елозили по полу в надежде порвать веревки.
– Зря стараетесь, – прищурился я. – Лучше побеседуем по душам. Ты, – ткнул я пальцем в сторону первого попавшегося, – кто такой?
– Алексей Крючков, – без запинки ответил он. – Сотрудник службы безопасности в фирме Кольцова.
– А остальные?
– Тоже.
– Ага, коллеги, значит! Зачем сюда явились?
– Кольцов приказал схватить Лютикова, допросить с пристрастием, забрать диктофон с пленкой, а Лютикова выкинуть из окна. Дескать, самоубийством покончил!
– А потом?
– Найти некоего Игоря Горелова (бумажка с адресом у меня в нагрудном кармане) и ликвидировать. Либо подстроить «несчастный случай», либо инсценировать самоубийство. Не позднее сегодняшнего утра.
– И вы, сучары, согласились?
– Конечно! Нам хорошо платят, а за бабки мы любого замочим. Даже отца родного!
– Пидорасы. Давай, Ген, устроим им самим «несчастный случай». Моджахеды, которых я убивал в Афганистане, были куда меньшим говном!
– Не надо. Есть идея получше! – возразил Лютиков. – Вы на машине?! – требовательно спросил он кольцовских наемников.
– Да.
– Где припарковали?
– Прямо у подъезда.
– Великолепно.
* * *
Неподалеку от роскошного жилища господина Кольцова притулился другой домик. Невзрачный, хилый, панельный, предназначенный для простых смертных. В комфортабельном районе он выглядел жалко и смущенно, как голодный оборванный беспризорник, по недоразумению очутившийся на роскошной презентации среди откормленных, разряженных господ, жрущих столовыми ложками черную икру. Во дворе источала зловоние помойка – четыре ржавых мусорных ящика, забитых до отказа гниющими отбросами. В них-то мы и поместили пленных секьюрити, по-прежнему связанных, с кляпами во рту и пришпиленными на груди табличками с одинаковой надписью печатными буквами: «Продажная шкура». Потом из телефона-автомата я позвонил Кольцову. Он схватил трубку после первого гудка. Очевидно, не ложился спать, гаденыш, сгорая от нетерпения поскорее заполучить компрометирующую пленку и услышать долгожданное известие о нашей гибели.
– Привет, Сереженька, – вкрадчиво сказал я. – Не спится?
– Ты-ы-ы?!! – придушенно выдохнул Кольцов. – Откуда?
– От верблюда! Слушай внимательно, козел! Своих засранцев найдешь в соседнем дворе, в мусорных ящиках! Это предупреждение. Первое и последнее! В следующий раз на помойке обнаружат тебя, но не целиком, а по частям! Приятных сновидений!
Я с силой швырнул трубку на рычаг. И витиевато выругался. Меня здорово разозлил чрезмерный гуманизм Лютикова, не позволившего отправить в преисподнюю кольцовских ублюдков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16