«Неужели не заметил?» – с досадой подумал я, но все же не спешил поднять голову, так как рокот не растаял полностью, а стал медленно перемещаться в сторону.
Лежать неподвижно, притворяясь трупом, было ужасно трудно. Как назло, тело стало чесаться, и я даже замычал от нетерпения. Вертолет, отвернув от береговой полосы, летел по большой дуге над морем. Второй раз он приблизился ко мне уже на малой высоте и с небольшой скоростью. Лопасти грохотали прямо у меня над головой, и вихри воздуха поднимали тучи пыли. Я задыхался и втягивал воздух через ноздри воробьиными порциями.
Звук стал более низким и приглушенным. Я не мог видеть вертолета, но чувствовал, что машина уже опустилась на песок метрах в двадцати от меня. Теперь надо было напрячься так, как если бы мое тело окоченело, но сделать это оказалось труднее всего. Из-за шума двигателя я не расслышал, как шуршит песок под ногами пилота, и едва не вздрогнул, когда он пнул ботинком меня в спину.
Я, словно был гипсовой статуей, качнул руками, не меняя их положения. Пилот поверил в то, что перед ним труп, обошел меня и толкнул ногой в плечо, пытаясь перевернуть на спину и взглянуть на лицо.
Горсть песка хлестнула пилота по лицу, заставив его вскрикнуть. Как только он поднес руки к ослепленным глазам, я вскочил на ноги и тотчас сложил его пополам ударом в живот. Пилот охнул и, пытаясь как-то защитить себя, повернулся ко мне спиной. Стараясь не причинять этому человеку излишние страдания, я выхватил из кобуры, висящей у него на поясе, револьвер и толкнул пилота в воду.
Сидя на песке, я терпеливо дожидался, когда он промоет глаза и сможет увидеть меня. Вертолет своим свистящим треском действовал на нервы. Мне казалось, что этот звук привлекает внимание всех обитателей острова, и на всякий случай поглядывал по сторонам. Пилот, шатаясь, поднялся на ноги и, почти касаясь руками воды, медленно вышел на берег. С его одежды стекали струи. Подняв на меня красные от чрезмерного старания глаза, пилот спросил:
– Ну? Что дальше?
– Трудно управлять? – спросил я, кивнув на вертолет. – Может, научишь?
Я повторял слова Анны, и пилот не мог не обратить на это внимания. Он понял, что наши отношения с ним являются следствием его отношений со странной женщиной, которая зачем-то спрыгнула с вертолета в море.
– Сними ремешок с брюк, – попросил я.
– Еще чего! – возмутился пилот, чем вынудил меня выстрелить, и пуля подняла песочный фонтанчик между его ног.
– Второй раз повторять не буду, – предупредил я.
Пилот, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, но в то же время выполнить приказ, стал медленно освобождаться от ремня. При этом он делал вид, что и сам давно хотел его снять, потому как без него намного удобнее и легче дышать.
Я рассматривал черную кудрявую голову пилота, покрытую голубой бейсболкой, представляя, как по волосам скользит рука Анны… Все, к чему она прикасалась на этом острове, казалось мне родным. Это было почти невероятным, но насилие по отношению к этому парню давалось мне с неимоверным трудом, и я вынужден был искать компромисс, заставляя пилота подчиняться, но в то же время не причиняя ему ни моральных, ни физических страданий. Это был очень опасный компромисс, так как я по опыту знал, что пленные удивительно тонко чувствуют слабину у своих противников и, рано или поздно, этим пользуются.
Связав ему руки за спиной, я повел его к вертолету. Пилот с недоумением поглядывал на меня, ожидая какого-нибудь объяснения этой нелепости, управлять вертолетом со связанными руками он не умел, но вместо объяснения я показал ему глазами на сиденье, находящееся рядом с пилотским.
– Пойми меня правильно, – сказал я, вкладывая в голос как можно больше доверительности и благожелательности. – Я не враг ни Августино, ни Гонсалесу. Я должен лишь встретиться с женщиной, с которой волей судьбы был разлучен.
– Я не знаю, где она, – тотчас ответил пилот и отвернулся от меня.
Я заставил его сесть на сиденье, захлопнул дверь, а сам занял место пилота.
– Никогда не водил вертолет, – признался я. – Только на тренажере в вертолетной эскадрилье пару раз баловался… Где тут рычаг шаг-газа?
Пилот заерзал и стал напряженно коситься на мои руки. Новичок, управляющий вертолетом, был для него пострашнее, чем ствол револьвера, направленный в голову. Стреляющий может промахнуться, пистолет может дать осечку; в конце концов, оружие можно выбить из рук. Но если новичок каким-то образом поднимет вертолет в воздух, то остаться живым у пассажира этого вертолета шансов не останется никаких.
Я коснулся рычага и осторожно потянул его вверх. Лопасти начали загребать воздух; вертолет задрожал, готовясь вот-вот оторваться от песка и взмыть вверх.
– Клянусь, я не знаю, где она! – поторопился спасти положение пилот. – Она прыгнула в море, когда я летел вдоль береговой полосы.
– Ты доложил об этом Гонсалесу?
– Нет! С того дня я его вообще не видел. Он на остров не вернулся и вечером на катере отправился на материк.
– И до сих пор не вернулся?
– Нет, не вернулся.
– Отвезешь меня на базу? – от всего сердца попросил я. – К флигелю Августино? А я тебе за это руки развяжу.
– Это невозможно, – ответил пилот.
– Ты же возил туда Анну?
– Всякое приземление у флигеля должно быть санкционировано Гонсалесом.
– Но ведь его нет!
– В его отсутствие только Августино может это разрешить.
– А мы ему не скажем, что хотим приземлиться. Полетим, как чайки…
– Нет! – перебил меня пилот, разозлившись оттого, что я повторял слова Анны, а всякое упоминание о ней, похоже, действовало ему на нервы и ущемляло самолюбие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135