Полил дождь. Он сначала прошел шумной волной по парку, затем прокатился по аллее и только потом вспомнил про меня. Я не открывал глаз и чувствовал, как тяжелые капли, смывая землю с моего лица, бегут по щекам и шее за воротник. С каждой минутой поток воды становился все тяжелее, и я начал задыхаться.
Я открыл глаза, и мне стало страшно. Я не видел ничего, кроме серой плавающей пелены. Дрожа от озноба, я с трудом поднялся на ноги. Мокрая насквозь одежда плотно прилипла к телу и сковала движения. Я медленно шел по аллее. Дым стелился по земле, словно провинившийся перед хозяином пес. Мое отражение в мокром асфальте, дразня, копировало мою неуклюжую походку. Колокольный звон в моей голове не утихал. Я шел в ритм ударам, стараясь не наступить на едва заметные сквозь дым оконные рамы, покореженные балки, разбитые в крошку стены и перегородки.
На краю огромной воронки я остановился. Дно уже было залито водой, и грязные ручьи продолжали наполнять это озеро со всех сторон. Я видел куски человеческих тел, завернутые в бежевые тряпки, гнутые фрагменты арматуры и лестничных пролетов. Смыв верхний слой грунта, дождь обнажил кусок обода с ощетинившимися в стороны спицами – все, что осталось от трона Августино. Рядом с упавшей и разбившейся на куски мраморной колонной тлел ботинок Дика со стершимся до основания каблуком.
Хромая, ко мне бесшумно подковылял гепард и лизнул в руку. Он был таким же мокрым, как и я, и оттого казался худым и облезлым. Конец тяжелого хвоста кошки лежал в луже, напоминая выброшенную на свалку плюшевую игрушку.
Ливень залил последние языки пламени. Дым развеялся. Воронка до краев заполнилась водой. Сизая туча медленно сползла с острова, но в образовавшейся бреши не оказалось солнца.
От Анны не осталось ничего.
Глава 46
В кровавом свете костра женщина в черной шляпе и перчатках раздевалась перед солдатами. Они смеялись, улюлюкали и передавали из рук в руки бутылки с пивом. Сначала в костер полетела шляпа, следом за ней черный парик, потом перчатки. Она еще не превратилась в мужчину, лишь начала обретать его грубые черты, остановившись на отвратительной половой незавершенности. Гримасничая, как раскрашенная обезьяна, существо задрало подол черной юбки и, оголив коротенькие жилистые ножки в белых гольфах, под хохот и свист стало выплясывать канкан.
Я следил за этой метаморфозой, постепенно превращающей Шапокляк в Гонсалеса, и не испытывал той прежней мальчишеской ненависти, которая требовала немедленной расправы, безрассудно кидая в драку. Ненависть к этому человеку просто затвердела где-то в глубине души, словно снарядный осколок; она стала бомбой особой разрушительной силы, но до поры до времени безопасной и незаметной.
– Я сам не знал, что Маттос вызвал авиацию, – бормотал Влад, стоя вполоборота ко мне. – Он мне говорил, что намерен лишь освободить «мамочек». А то, что произошло, для меня самого было шоком…
Его голос тонул в хохоте солдат. Гонсалес продолжал клоунаду. Он задрал юбку так высоко, что смог закинуть ее себе на голову на манер шали.
– …она сама виновата. У нее был шанс, она могла выйти вместе с «мамочками», и ее жизни ничто бы не угрожало… Мне искренне жаль, что так получилось…
– Когда баржа отплывает?
– Что? Баржа? С рассветом. Как станет светло, так отчалим.
Я повернулся и пошел мимо костров к берегу. Гонсалес, краем глаза заметив меня, прекратил свой идиотский танец, пригнул туловище и, поднеся два пальца к виску, гаденько улыбнулся:
– Мое почтение!
Я тоже улыбнулся и приветственно вскинул руку вверх. Потом меня накрыла своим покрывалом ночь, и я забыл обо всем. Гепард, прыгая на трех лапах, догнал меня, и мы вместе с ним стали шлепать по теплому прибою. Океан ласкал остров, словно жестами показывал мне, что этот клочок суши ни в чем передо мной не виноват и его надо любить. Чистое звездное небо, промытое ливнем, рассыпало звездный свет, от которого тело покалывало холодными иглами. Как холоден и слаб я стал тогда (мысленно говорил с собой я), не спрашивай, читатель; речь – убоже; писать о том не стоит и труда. Я не был мертв, и жив я не был тоже…
Бывают моменты, когда не хочется думать ни о чем, когда сознание, все естество переполняют только бессловесные чувства. В таком состоянии, подпитываясь энергией океана и свечением звезд, я дошел до песчаного мыса, остановился, глядя вокруг себя. Гепард улегся у моих ног, положил голову на лапы и притворился спящим. Темный лес, поднимающийся по склону вверх, в безветрии был тихим и неподвижным, лишь только сонные волны мягко шумели за моей спиной. Я был уверен, что Хосе и Ника в лунном свете увидят меня издалека и выйдут навстречу, и потому долго стоял посреди мыса, как на подиуме, не понимая, почему матрос и девушка меня не узнают и продолжают таиться где-то за кустами.
Чем больше я ждал, тем настойчивее меня атаковывали тревожные мысли. А если Ника не дошла? Если комиссар разослал по всему острову патрульных? Что могло случиться, если она попала в их руки?
Я пошел вверх, в лес, надеясь, что найду лодку и Хосе, который обещал ждать меня до полуночи, как вдруг увидел под ногами отчетливый след от киля. Гепард тоже остановился, понюхал борозду и чихнул, смешно тряхнув головой. Такую борозду оставляет лодка, если ее тащить волоком по песку к воде. Не веря догадке, я побежал по следу вверх, ворвался в мрак зарослей и, распугивая спящих обезьян, добежал до маленькой полянки, посреди которой лежала горка ломаных веток.
Сомнений не было: здесь, под этими ветками, Хосе хранил свою лодку, и отсюда он оттащил ее к воде. Мое воображение с легкостью воспроизвело сцену встречи Хосе и Ники, их счастье, затмившее все данные раньше обещания и клятвы, их спешное отплытие и проклятия, с которыми они распрощались с островом…
Я оказался третьим лишним, и такое развитие событий следовало бы предвидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135