Влад был не в духе и на мою клоунаду не отреагировал.
– Куда нас? – спросил он меня сквозь зубы.
– На расстрел, – ответил я. – Разве тебе не огласили приговор?
– Пошел ты со своими шутками!
Нам предложили сесть на заднее сиденье закрытого джипа. Боксер, устроившись рядом с водителем, повернулся к нам.
– Я комиссар полиции Леонардо Маттос, – представился он нам. – Случилось недоразумение. Точнее…
Он не смог подобрать нужного слова или же предпочел не говорить в присутствии водителя.
– В гостиницу! – приказал он ему и, снова повернувшись к нам, закончил свою мысль: – Не возражаете, если мы поговорим у вас в номере?
Лично я не возражал, потому что там, в холодильнике, стояло несколько бутылок ледяного пива. Влад, оскорбленный в лучших чувствах, демонстративно отвернулся к окну. Мы поехали. Декорации пошли в обратном порядке. Скоротечность событий утомляла и раздражала. Не прошло и двух часов, как мы на круге столкнулись с грузовиком, но за это время нас с Владом успели задержать, посадить в следственный изолятор, вынести обвинение и пригрозить пожизненным заключением, из которого я отсидел в общей сложности не больше получаса. Теперь мы мчались в машине комиссара полиции, и я не мог сказать даже приблизительно, как жизнь повернется в ближайшее время, готовый с одинаковым равнодушием воспринять новость о замене пожизненного заключения высшей мерой или о полной реабилитации с принесением извинений от президента страны и финансовой компенсации за моральный ущерб.
На ступеньках перед входом в гостиницу сидел Дик. Когда мы вышли из машины, он встал и вытянулся, как солдат перед генералом.
– Встречай своих друзей! – сказал ему комиссар и первым пошел по лестнице вверх.
– Ну, парни… – начал было выражать свой восторг Дик, но Влад, нахмурив лицо, перебил его:
– Только тебя еще здесь не хватало!
Получив незаслуженный пинок, Дик застыл на лестнице с приподнятыми руками, рассеянно глядя на меня.
– Ты что-то хотел? – спросил я его.
– Как тебе сказать, – замялся Дик. – В общем, дел особых у меня нет…
– Извини, мы сейчас заняты, – на ходу бросил я и вслед за комиссаром и Владом зашел в фойе.
Комиссар чувствовал себя в гостинице хозяином, как в полицейском участке. Здесь его знали все – от портье до администратора.
– Желаете видеть директора, господин комиссар? – спросил администратор, торопливо выходя из-за стойки.
– Я сам зайду к нему, когда мне это будет нужно, – ответил комиссар, и в его голосе послышалась скрытая угроза.
– Слушаюсь, – поклонился администратор и спрятал хитрые лживые глазки.
Мы зашли в лифт. Кабина для рослого Влада и плечистого комиссара была явно мала, и мне с трудом удалось втиснуться внутрь. Как только дверь закрылась, она стала напоминать то темное помещение, в котором я совсем недавно был. Комиссар, глядя на цифровое табло, почему-то спросил:
– Здесь кормят нормально?
Мог бы сказать что-нибудь другое, подумал я. Например: «Не волнуйтесь, парни, все в порядке. Я только объясню вам суть ситуации». Или: «Чего приуныли? Все худшее позади!» А он про еду!
– Нормально, – ответил я.
– Закажешь яичницу со шпинатом? – попросил комиссар. – Только предупреди, чтобы мне на кукурузном поджарили, хорошо?
Мы прошли по коридору к номеру. Горничная, увидев комиссара, прижалась спиной к стене и тихо поздоровалась:
– Здравствуйте, господин комиссар!
Я объяснил ей на ушко, чего, на чем и сколько поджарить. Она кивнула:
– Немедленно приготовлю!
Комиссар придирчиво осмотрел наш номер, заглянул на лоджию, в душевую, приоткрыл створки стенного шкафа и, удовлетворившись обыском, тяжело опустился в кресло.
– А бродягу вы прогнали? – спросил он, только сейчас заметив, что, кроме нас с Владом, в номере больше нет никого. – Правильно сделали. Разговор не для посторонних.
Мы сели напротив комиссара. Ему было жарко. Он до пупа расстегнул рубашку и, взяв со столика журнал, стал помахивать им у лица.
– Почему не позвонили сразу, как вышли из земельного департамента? – спросил он меня, давно догадавшись, что Влад не понимает по-испански. – Я же оставил у секретарши свою визитку!
Я только сейчас вспомнил о том, как секретарша сунула мне в руку бумажку с телефоном полицейского управления, а я сгоряча выкинул ее в корзину.
– Мне не объяснили, в связи с чем я должен звонить в полицию, – ответил я.
– Эх! – махнул рукой комиссар. – Позвонил бы, меньше было бы проблем… Ладно, все неплохо кончилось. Только два человека из полиции знают, что вы на воле. А так, по всем документам, сидите в изоляторе. А это большой плюс, друзья!
Глаза Влада, как уже бывало в подобных ситуациях, кричали от информативного голода, но у меня не было желания повторять для него по-русски все то, о чем мы говорили. Пусть наберется терпения, подумал я, сам ни черта не понимаю.
– Признаюсь, мне не совсем ясно, в чем тут, собственно, плюс, – сказал я, открывая холодильник и выставляя на стол пиво.
Комиссар на мгновение замер, осознавая, что начинать разговор надо с нуля.
– Разве этот бродяга вам ничего не сказал? – уточнил он.
– Он сказал, что у него сегодня нет никаких дел, – ответил я.
– Ну, это понятно, – согласился комиссар, наливая себе в бокал пиво. – Тогда я вам сейчас все объясню.
Он встал, подошел к двери, ведущей на лоджию, и плотно закрыл ее.
– В общем, этот ваш друг или слуга – кто он там? – проспал встречу с вами и кинулся по вашим следам, – стал объяснять комиссар. – В земельный департамент он приехал минут пять спустя после того, как вы оттуда уехали в парк Святого Луки. Догадался подняться к секретарше и спросить у нее, в каком направлении вы исчезли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135