– Тепло пошло. Ночью сильный туман будет.
– Вот этого я больше всего и боюсь, – сказал Ворохтин.
– А что его бояться! Это не пожар. И не молния. Сиди себе на полянке у костра, в холодную воду не суйся да по валежнику в темноте не ходи – и цел будешь. Смотри, какой Ботаник умный и осторожный. Рыбу не ловит, по деревьям не лазает. Ковыряется в песке, жрет червяков и радуется жизни. Мне кажется, он пересидит Лагутина. А ты как думаешь?
Ворохтин пожал плечами.
– А я думаю – Ботаник, – продолжал дискутировать сам с собой наблюдатель. – Наши мужики вовсю спорят, пари заключают. Кто на ящик пива, кто на ящик водки.
– У меня к тебе просьба, – сказал Ворохтин и вынул из кармана небольшой сверток. – Это свечи от моторной лодки. Я их выкрутил, чтобы никто ночью с лодкой не баловался. Пусть у тебя будут, мало ли что.
– А ты далеко собрался? – спросил наблюдатель, засовывая свечи в карман.
– В поселок. Посижу в пивнушке, отдохну от «Робинзонады».
– Ну-ну, – с иронией произнес наблюдатель. – Отдохни…
– Но это не все, – прервал его Ворохтин и протянул радиостанцию. – Держи при себе. Не отключайся. Если вдруг поступит вызов, не отвечая, беги к ментам, садись с ними в моторку и гони на Третий, к Ботанику. Чем быстрее, тем лучше.
– А почему именно на Третий? – удивился наблюдатель.
– Вот как причалишь к нему, так узнаешь.
Наблюдатель с подозрением крутил в руках рацию.
– А это что? – спросил он, показывая на маленькую пластиковую бирочку с цифрой 1, привязанную к держателю.
– Это значит Первый остров. Лена пользовалась ею.
– Э-э, нет, – покрутил головой наблюдатель и протянул радиостанцию Ворохтину. – Я суеверный, вещами покойников не пользуюсь.
– Так возьми мою! Какая разница…
Они поменялись станциями. Ворохтин пожал руку наблюдателю и молча пошел вниз. Чтобы избежать случайных свидетелей, он поднялся к лесу и набрал частоту Лагутина.
– Сергей, если сегодняшней ночью ты не заснешь, то, возможно, сохранишь себе жизнь, – сказал Ворохтин спокойно, излишне не драматизируя ситуацию.
– Не совсем понятное, но интригующее предупреждение, – сквозь треск эфирных помех донесся далекий голос Лагутина.
– У тебя опять может быть гость, – пояснил Ворохтин. – Скорее всего это будет знакомый тебе человек из съемочной группы или обслуживающего персонала. Как только ты его увидишь, немедленно дай сигнальную ракету. Немедленно!
– А почему ты решил, что он придет именно ко мне?
– Я думаю, что у вас с Ботаником равные на это шансы. Будь внимателен: убийца может пойти на хитрость и заговорить тебе зубы. Не исключено, что он поздравит тебя с победой и предложит что-нибудь съесть или выпить. Не верь ни одному его слову, даже если это будет Саркисян. Размахивай тесаком и не подпускай его к себе ближе чем на пять шагов. Я буду недалеко от тебя и подъеду быстро.
– Ладно, ладно! – ответил Лагутин, считая, что Ворохтин чрезмерно сгущает краски. – Я смогу за себя постоять, не беспокойся…
Освещенный двумя мощными лампами, Саркисян стоял у озера на фоне кроваво-красного заката.
– Итак, осталось двое, – говорил он в микрофон и короткими толчками дергал головой, что делало его похожим на настороженного петуха. – Два самых стойких и мужественных робинзона вышли на финишную прямую. И ни один пока не намерен сходить с дистанции. Мы с вами являемся свидетелями проявления удивительных волевых качеств. Поединок усложняется не только усиливающимся голодом и холодом. Растут психическое напряжение и тревога…
Безмолвная толпа полукольцом окружила режиссера. В свете ламп порхали серые мотыльки и струился табачный дым. Чуть сгорбившись, словно застыв в поклоне, у треноги с камерой стоял Чекота.
Ворохтин поискал глазами Киру, которая во время сеансов связи обычно околачивалась рядом со съемочной группой. Но песочной штормовки и белого платка нигде не было видно. Пришлось подняться в палаточный городок.
Кира сидела на бревне рядом со своим походным домиком. Она держала на коленях ноутбук и медленно шлепала одним пальцем по клавишам. Рядом с ней трепыхался хилый костерок, и пламя массировало дно алюминиевой кружки, поставленной на два кирпича.
– Здрасьте! – сказала девушка, оторвавшись от творчества. – А я статью заканчиваю. Хотите почитать?
– Нет времени, – ответил Ворохтин, присаживаясь на старую автомобильную покрышку.
– А куда вы торопитесь?
– Жена неожиданно в поселок приперлась. Придется сходить на свидание.
– Жена? – удивленно произнесла Кира и, как могло показаться Ворохтину, с некоторым разочарованием. – А разве… Ну да, действительно…
С неестественной сосредоточенностью она опустила голову, нахмурилась и, прицелившись в какую-то клавишу, ткнула в нее пальцем.
– И долго вы пробудете в поселке? – не отрывая взгляда от экрана, спросила Кира.
– Как положено. До утра.
Кира усмехнулась и снова щелкнула пальцем по клавише.
– Это дурной тон, – сделала вывод Кира, – приезжать к мужу, когда он в командировке.
– Почему? – спросил Ворохтин.
– Мало ли какие у него тут дела… И вообще, все вы врете. И про жену. И про то, что вытаскивание человека из унитаза стоит двести пятьдесят долларов. Вы врунишка похлеще Саркисяна.
Она отставила ноутбук, накинула платок на ручку кружки и сняла ее с огня.
– А ты говорила мне только правду? – спросил Ворохтин, покусывая травинку. – Например, про то, как пробила колесо?
– Вы что! – усмехнулась Кира и поднесла кружку к губам. – Говорить правду в этом царстве лжи? Я ведь журналистка! А знаете, что такое журналистика? Это разговор трех охотников на привале. Врать можно и нужно, но делать это надо правдоподобно и, главное, интересно… Кофе хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60