– Хорошая машина.
Я уже рассматривал бутылки, выставленные на полках за стеклом. Отмщенная душа пела и ликовала. Идиоты мы, мужики, между тем думал я.
– Что будем пить?
Влад подошел ко мне, мельком взглянул на бутылки, вытащил из кармана бумажник и взял безумно дорогой можжевеловый джин «Бифитер».
– Я угощаю, – небрежно предупредил он, послав в мои ворота очередной мяч.
Я пожал плечами, мол, как прикажешь, и, повернувшись к продавцу, в свою очередь заказал:
– И по стакану «Черного доктора»!
Должен признаться, Влад продемонстрировал завидное мужество, глядя на то, как я залпом осушил стакан крепкого вина и вытер усы рукой. Он улыбнулся, кивнул мне, мол, твое здоровье, выпил столь же стремительно и, не снижая скорости, снова послал деньги в окошко:
– Еще по стакану!
Я глянул на храброго самоликвидатора с интересом. Взял второй стакан и, прежде чем выпить, протянул руку:
– Кирилл Вацура.
– Владимир Уваров, – ответил Влад с легким кивком.
Я уже сделал первый глоток, когда это имя приволокло в сознание контейнер проблем, и отставил вино. Оно больше не лезло мне в горло. Влад, заметив, что моя реакция на его имя довольно странная, с участливой заботой взглянул сначала на меня, потом на мой стакан.
– Что-нибудь не так? – спросил он.
Сейчас узнаешь, думал я, рассматривая скуластое и бронзовое, как у индейца, лицо Влада.
– Тебе имя профессора Курахова о чем-нибудь говорит? – спросил я.
Лицо Влада просветлело.
– Естественно! Это имя мне говорит о многом! Если ты сейчас скажешь, что он преподавал тебе, то я опровергну теорию вероятностей!
– Не надо опровергать, я никогда не был его учеником. Я его адвокат, – мгновенно придумал я.
– Адвокат? – протянул Уваров и закивал. – Ну да! Понятно. Это даже интереснее, чем я предполагал… А что, разве профессор нуждается в юридической защите?
– Давай выпьем! – предложил я.
– Давай! – согласился Влад.
Мы беззвучно чокнулись пластиковыми стаканчиками.
– Забрать бы мою тачку, – напомнил о своей «Сузуки» Влад.
– Это мы мигом, – пообещал я, сминая стаканчик в кулаке.
Я круто повернулся, и меня качнуло. Влад это заметил, но благоразумия не проявил и покорно сел на переднее сиденье.
– Пристегнись, – посоветовал он мне, но я отрицательно покачал головой.
– На скорости двести пятьдесят кэмэ в час, если во что-нибудь врезаться, ремень безопасности разрезает человека пополам, как гильотина, – соврал я.
– Правда? – уточнил Влад, но тотчас отстегнулся от «гильотины».
«Опель», зашуршав колесами о гравий, рванул с места и, оглашая окрестности жаркого и сонного поселка диким ревом, помчался по шоссе. Мой пассажир демонстрировал завидное мужество, вверив мне свою жизнь; он спокойно сидел в широком кресле, скрестив на груди руки, и смотрел на серую ленту шоссе, стремительной рекой несущуюся нам под колеса. Когда же я остановился на обочине рядом с его консервной банкой, он заметно оживился и повеселел оттого, что не только остался жив, но может снова лицезреть свою колымагу.
Хмель медленно выветривался из моей головы, и о выпивке я думал с отвращением. Жаль, что мы с Владом оказались в одинаковой степени упрямыми и твердолобыми, иначе можно было бы остановиться на выпитом портвейне и не испытывать больше судьбу. Тем не менее Влад решительно открыл багажник, где среди землекопных инструментов лежал складной столик, вытащил его, разложил на траве и стал выставлять стаканы, консервы и овощи.
Предстоял серьезный разговор, касающийся профессора и Анны, настолько серьезный, что я не знал, с чего начать, и молча помогал Владу вскрывать консервы и резать хлеб.
Наконец он разлил по глотку «Бифитера» в стаканы, кивнул мне, выпил, сел на траву и, жуя бутерброд, спросил:
– Так для какой цели понадобился уважаемому Валерию Петровичу адвокат?
– А ты не догадываешься? – спросил я.
– Догадываюсь, – признался Влад. – Но для начала хотелось бы выслушать тебя.
Мне нелегко было начать. Я не знал этого человека, не знал, что за ним стоит, и опасался преждевременно раскрыть карты. Пришлось прибегнуть к помощи бутерброда. Набив рот белым хлебом и брынзой с кинзой, я старательно работал челюстями, мычал что-то нечленораздельное и разводил руками. Влад терпеливо ждал, когда я смогу издать какой-либо отчетливый звук.
Не успел я протянуть руку за вторым бутербродом, как Влад снова плеснул в стаканы «Бифитера» и уточнил вопрос:
– Так что там хочет профессор от меня?
– Он хочет, чтобы ты оставил его в покое, – довольно расплывчато ответил я. – Никаких документов отдавать он тебе не намерен.
– Для меня это не новость, – усмехнулся Влад. – Если бы Валерий Петрович захотел отдать мне манускрипт, то сделал бы это давно и без лишнего напоминания.
– Но почему ты решил, что он обязан отдать его тебе?
– Потому что манускрипт принадлежит мне. Я отдал в залог за него пять тысяч баксов.
– А Курахов считает, что документы и исторические материалы научной группы по закону могут неопределенно долго оставаться у него.
– Такого закона нет, – твердо ответил Влад и подозрительно взглянул на меня. – И тебе, как адвокату, об этом надо было бы знать. Я лично выкупил манускрипт из частного архива в Мадриде.
– Зачем же ты отдал ему манускрипт?
Взгляд Влада красноречиво говорил о том, что он озадачен моей некомпетентностью.
– А как же иначе, дружище? Если научная группа ведет исследовательскую работу, то всякая находка ложится на стол руководителя. Но это вовсе не значит, что материалы становятся его собственностью. Распустив группу, Курахов обязан был сразу вернуть материалы сотрудникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136