Я молча вернулся за руль и вырулил на центральную улицу.
– Мне кажется, – заметил профессор, – что очень скоро вы глубоко пожалеете о том, что сделали.
– Кому бутерброд с сыром? – спросила Лада, шурша фольгой за нашими спинами. – У меня еще и кофе в термосе есть.
– Надеюсь, вы отдаете себе отчет, – продолжал занудствовать профессор, пропустив мимо ушей вопрос о бутерброде, – что берете на себя ответственность за безопасность этой несмышленой акселератки? Я умываю руки, имейте в виду.
Я молчал. Дальний свет фар выхватывал из темноты деревья, белую линию разметки и дорожные знаки, стремительно наплывающие на нас.
– А куда, интересно, вы сплавите девочку, когда мы с вами начнем… когда займемся делом? Или же вы полагаете, что она будет присутствовать? – не унимался профессор.
Я прибавил скорости. Чем быстрее неслась машина, тем скованнее и немногословнее становился Курахов.
– Значит, никто бутербродов не хочет? – в последний раз уточнила Лада и принялась за еду.
Мы проехали поворот, за которым показался светящийся «аквариум» поста ГАИ. Странно, но по проезжей части, суженной оградительными барьерами, бодренько прохаживались два милиционера с жезлами в руках.
Профессор что-то забормотал и стал ерзать.
– Не психуйте, – спокойно сказал я ему.
– Как вы думаете, они нас остановят? – спросил профессор.
Я не успел ничего ответить – один из постовых поднял палку и махнул ею, приказывая остановиться.
– Вляпались! – сквозь зубы процедил Курахов. – Я так и знал!
– А что случилось? – отозвалась за нашими спинами Лада.
Я взял правее и остановился. Формально придраться к нам было не за что. Скорость в зоне радара, если таковой был на посту, я не превысил, запах спиртного давно улетучился, документы на машину и права – в порядке.
Гаишник, не торопясь подойдя к машине, встал напротив двери с опущенным стеклом, вяло козырнул и представился, невнятно назвав фамилию:
– Сержант …евич. Документы, пожалуйста.
Я протянул ему права – маленькую ламинированную пластинку. Сержант взял ее, кашлянул, переступил с ноги на ногу, сдвинул фуражку повыше, чтобы не мешал козырек, и стал рассматривать фото и читать фамилию. И тогда, по едва уловимому движению глаз, по дрогнувшему излому губ я понял, что моя фамилия ему известна, что он ждал именно меня.
Пластинка исчезла в его ладони. Сержант не торопился, сохраняя выдержку. Он искал повод, чтобы задержать машину.
– Оружие? Наркотики? – усталым тоном произнес он.
– Нет, – ответил я.
Профессор окаменел. Лада как ни в чем не бывало продолжала жевать бутерброд.
– Откройте капот, – попросил сержант.
Я потянул на себя рычаг. Щелкнул замок. Сержант ждал, когда я выйду из машины и сам подниму крышку.
– Расслабьтесь, – одними губами прошептал я профессору. – На вас смотреть страшно.
Я вышел, поднял крышку капота. Сержант склонился над горячим двигателем, слабо освещенным лампочкой. Нет, подумал я, так просто он от меня не отвяжется. Наверняка это длинноносый капитан постарался, чтобы я не уехал из города. Заводить на меня уголовное дело по поводу мордобоя побоится, но с удовольствием расквитается где-нибудь в лесу, без свидетелей.
– «Опель»? – спросил сержант.
Я кивнул.
– «Сенатор»?
Я пожал плечами.
– Много бензина жрет? Багажник откройте! Вещи – к досмотру, пожалуйста.
Я закрыл капот и обошел машину. В багажнике лежали инструменты, кейс да пакет профессора.
– Какого года машина? – спрашивал сержант, но ответа не дожидался. – Техосмотр проходили? На СО проверяли? Надо еще на угон проверить…
В нише багажника можно было без проблем спрятать двух Уваровых, потому черный чемоданчик Курахова с позолоченными замками смотрелся там сиротливо.
– Что здесь? – спросил сержант, показывая на него.
– Не знаю. Это кейс моего пассажира.
– Скажите ему, пусть откроет.
Я позвал Курахова. Профессор на ватных ногах вылез из машины и не к месту начал возмущаться:
– А в чем, собственно, дело?
– Откройте чемодан, – попросил сержант.
– Ради бога! Если в этом есть острая служебная необходимость, то я, конечно, открою. Прошу вас, исследуйте!
Он щелкнул замками и поднял крышку. Сержант, посвечивая фонариком, коснулся рукой сумочки с бритвенными принадлежностями, приподнял край полотенца, постучал пальцем по пухлой папке и кивнул:
– Хорошо, закрывайте. – Сержант медленно пошел вокруг машины, глядя через распахнутые двери в салон. Его взгляд скользнул по сиденьям, панели приборов, потом он уставился на жующую Ладу.
– Сумка ваша? – спросил он у девушки.
– Что? – переспросила Лада, наполовину опустив стекло.
– Чья это сумка? – повторил он.
– Эта? – уточнила Лада, приподнимая за ручки свою «подушку».
Дальше произошло то, во что трудно было поверить. Лада вдруг распахнула дверь с противоположной стороны, молниеносно выскочила наружу и, прихватив с собой сумку, кинулась к лесу.
Глава 36
Мы все рты разинули. Сержант зачем-то тронул ремень, на котором висел «калашников», потом потянулся рукой к бедру, где болтался футляр с радиостанцией, но в итоге лишь пронзительно засвистел в свисток.
На фоне темных деревьев в последний раз мелькнула фигурка Лады и исчезла. Сержант удивленно взглянул на нас и спросил:
– Что это с ней?
Я пожал плечами. Профессор, сунув руки в карманы и глядя под ноги, расслабленно прохаживался рядом с машиной.
– Мы ее не знаем, – сказал он. – Попутчица. Попросила подкинуть до Симферополя.
Я не ожидал от профессора такого точного и уверенного вранья. Он вовремя понял, что от Лады, раз она повела себя нестандартно и вынудила стража правопорядка засвистеть, надо срочно откреститься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136