– А я, наоборот, буду отпускать.
Я вспомнил про Машу.
– Вынужден вас очень огорчить, – сказал я. – Сегодня в баре я случайно встретил Машу. По-моему, она обо всем догадалась. Девчонка видела нас с Тенгизом у Ледовой базы.
– Что?! – вскрикнул Бэл и повернул голову к своему коллеге. – Ты что, обалдел?!
Тенгиз, покусывая кончики лохматых черных усов, стал нервно выбивать морзянку носком ботинка по ножке стола.
– Сам обалдел! Мне что, по-твоему, ночью надо было на Приют подниматься? – стал оправдываться он. – И тогда я еще ничего не знал про баксы.
– Значит, уже двое, – произнес Бэл и нервно дернул головой, словно хотел согнать с темечка назойливую муху.
– А кто второй? – спросил я.
Бэл выдержал паузу.
– Объясни ему, кто второй, – с нескрываемым раздражением сказал он Тенгизу.
– Ты что, дурачком прикидываешься? – начал отводить на мне душу Тенгиз. – На кой ляд ты пригласил сюда Эда с Машкой?
– Что? – не поверил я своим ушам. – Хватит пургу нести! Никого я сюда не приглашал. Я что, по-вашему, совсем мозгами поехал?
Тенгиз и Бэл переглянулись.
– Ну, обаный бабай! – засопел Тенгиз. – Я этого высокоточного Эда как клопа по стенке размажу, если он с нами играть вздумал. Сейчас я его сюда приведу, поговорим по душам!
Тенгиз шагнул к двери, взялся за ручку, но открыть не успел. Внезапно пол, стены и вся мебель, которая была в комнате, мелко задрожали, завибрировали, плафон над нашими головами закачался, и жуткий гул, нарастая с каждым мгновением, ворвался в комнату, вселяя в душу леденящий холод; лопнуло, как кусок фанеры, оконное стекло, стеклянные брызги смешались с упругой струей снежной пыли, которая с легкостью повалила нас всех на пол, как брандспойт сбивает с ног демонстрантов. Погас свет, кто-то истошно закричал – то ли в нашей комнате, то ли в соседней. Я машинально прикрыл голову руками; на спину упало что-то тяжелое и угловатое. Пол вздрогнул от чудовищного удара так, что во мне, казалось, смешались все внутренности.
И все стихло.

Глава 42

Некоторое время я лежал не шевелясь, прислушиваясь к мертвой тишине и мысленно ощупывая свое тело. За ворот пуховика попал снег, и он неприятно обжигал шею. Я привстал, покрутил головой, но в кромешной тьме ничего не увидел, лишь перед глазами плыли зеленые и желтые пятна.
– Эй, мужики, – сказал я в темноту. – Все целы?
Откуда-то отозвался Тенгиз. Он для начала выругался, а потом спросил:
– Что это было?
– Кажется, «Малышка» сошла.
– Какая, к чертям собачьим, малышка? – не понял Тенгиз. – Так примочило, будто стадо слонов по коридору пробежало… Никто не помнит, куда я зажигалку сунул?
Мы услышали голоса, доносящиеся из коридора. Кто-то звал на помощь, кто-то громко ругался. Через щель из-под двери вылилась желтоватая лужица света. Тенгиз толкнул дверь и вышел в коридор.
– Кто разрешил выходить? – строго спросил он и по своему обыкновению задал сразу несколько вопросов: – У кого фонарик, дайте сюда свет! Это вы здесь орете, Эдуард? Я же приказал вам оставаться в комнате! Кого ранило?
Луч фонаря вспыхнул в проеме двери яркой звездой. Мы с Бэлом одновременно закрыли глаза ладонями.
– Я вас поздравляю! – сказал Тенгиз. – Нас по самую крышу завалило снегом. Северный торец Приюта здорово помяло, две или три комнаты сплющены в гармошку.
– Нужны лопаты, – сказал Бэл. – Здесь есть лопаты?
– Если не разворовали, то пару штук, может быть, найдем, – ответил я. – Но проблема не в лопатах. Это сухая лавина. Откапываться изнутри – безнадежное дело.
– Почему? – спросил Тенгиз.
– Она все время сыплется, как сухой песок. Лопатой будешь работать до тех пор, пока битком не набьешь снегом весь Приют или пока не иссякнет лавинный язык.
– А что ты предлагаешь? – произнес Бэл.
– Надо попытаться открыть люк на крыше. Может быть, там тонкий слой снега.
– Кажется, это голос нашего доблестного спасателя? – услышал я низкий рык Эда, и в проеме двери показался его призрачный абрис. – Что ж это вы, дорогой, так отвратительно принимаете гостя? Мало того, что опоздали на полчаса, так еще и не обеспечили должной безопасности моего здесь пребывания! Подставили меня прямо под лавину! Что ж вы, храбрый спасатель, не шевелитесь, не предпринимаете экстренных мер? Мне, между прочим, в двадцать ноль-ноль обязательно надо быть в Терсколе.
– Вернитесь в свою комнату, – с трудом сдерживаясь, процедил Тенгиз и чиркнул лучом по лоснящемуся лицу Эда.
– Совершенно идиотские правила игры! – произнес Эд, но уже более вялым тоном и отступил в темноту коридора.
– Я хочу кое о чем его спросить, – сказал я Тенгизу.
– Валяй! – разрешил тот. – Только быстро. И пошли на крышу.
Я вышел в коридор. Эда не видел, но чувствовал, что он рядом, и слышал его тяжелое дыхание.
– Скажите, Эд, кто вам передал приглашение от меня?
– Молодой человек! – нараспев произнес Эд. Должно быть, при этом он из стороны в сторону качал головой. – Ну зачем валять дурочку?
– И все же?
– Ну конечно, Маша! Кто еще мог передать мне ваше приглашение.
– И когда она сказала, что я вас жду на Приюте?
– В шестнадцать двадцать три. Мой ответ вас устраивает?
– Где же она сейчас?
– Не знаю. У подъемника она встретила подругу и сказала мне, что догонит.
Меня вдруг осенило.
– А лыжи она с собой брала?
– Да. Она хотела скатиться с Приюта до Ледовой базы.
– Мне все ясно! – произнес я с полной уверенностью, что не ошибаюсь. – Эта девчонка и скинула на нас лавину!
– Бред!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84