». По всем каналам. Есть ещё несколько фильмов, которые составляют для бывшего советского зрителя подарочную обойму. И среди них - французский фильм «Игрушка». Очень правдивая выдумка. С хорошей музыкой. Со знаменитыми актёрами. (Так и подмывает сказать Сришаром, но я воздержусь).
Поэтому пересказывать я его не буду.
Борька предложил мне пожить у него в квартире игрушкой. Так захотелось его любимой жене Тоне.
Пока он мямлил, мусолил, соединял в звуки объяснительные для меня слова, я подумал, что у меня в голове случились глюки на почве нервных переживаний. Потерял работу, не знаю, как дальше жить. Не сплю ночами. А, как усну - не хочу просыпаться. Вот и сорвался. Вот и поплыла в голову всякая аудиовидеодребедень - то, чего на самом деле нет, а у меня в голове уже есть. Вот сидит передо мной Борька, мой школьный товарищ, лицо покраснело, лысина покрылась потом. Он шлёпает что-то губами, смотрит, то на меня, то - долго - в окно.
Наконец, замолчал.
Оно - глюки не глюки, а ведь ситуации всегда анализируешь - обдумываешь, хоть во сне они, хоть наяву.
Пока Борька говорил, я все возможные ситуации уже проиграл, всё быстренько себе успел представить. Если уж молодая Тоня собирается взять меня в игрушки, то уж явно не для того, чтобы по выходным с меня пыль стряхивать.
Но первое, что приходило мне в голову, и что, очевидно, предполагалось, вменить мне в обязанности, меня совсем не прельщало. Скорее, отпугивало. В мои лета я, конечно, вполне ещё подходил для роли свадебного генерала, но - отнюдь не бравого вояки, который, храбро стискивая в обеих руках жёсткое древко знамени своей дивизии, карабкается на Рейхстаг. Нет уж, увольте. Пусть знамя водружает кто-нибудь другой.
Мало ли их - красивых и юных. У каждого свой борзый, озорной неваляшка, Ванька-встанька. При чём тут я?
Про меня, про таких, как я, уже книги пишут. К примеру: «Есть ли секс после сорока?..».
Есть ли жизнь на Марсе?..

Ехал я как-то в машине с пьяным Томчуком - заместителем председателя колхоза «Юбилейный». Томчук, естественно, за рулём. Ночь, машина со скоростью семьдесят километров в час виляла от кювета к кювету.
Томчук рулил и чуть не плакал - жаловался на министра Зурабова. Он, рыдал на дорогу и кричал, стараясь перекрыть шум и грохот УАЗика: - Понимаешь, он, этот Зурабов, с трибуны сказал, что мужчины в России живут только до пятидесяти семи лет. И на них, на тех, кому за пятьдесят семь, денег в бюджет уже не закладывают. И это сказал министр здравоохранения!
Понимаешь, мне ещё до пенсии два года работать, а для России меня уже нет!..
И вот я, гражданин России, со своим возрастом, который по нашим российским меркам подошёл к своей критической массе, сижу сейчас напротив потерявшего ум человека и выслушиваю его сумасшедшие фантазии.
Есть ли после пятидесяти семи жизнь?..
- Но, - прервал мои размышления Борька - никакого секса. Помни - Тоня - моя жена. Ты у нас просто будешь жить. Отдельная комната, книги - какие хочешь, Интернет, телевизор. Но чтобы моя Тоня могла с тобой говорить, за тобой наблюдать. До тебя дотрагиваться. (Вот дура, всё-таки я её не понимаю!..) Дверь в твою отдельную комнату чтобы не запиралась. Секретов от моей Тони у тебя не должно быть никаких.
Вот ты всегда хотел писать книгу? Садись, у меня - пиши. Ты сколько получал на своей работе? Я буду платить тебе в пять раз больше. Зарплата, бесплатное жильё, питание! Ешь, что хочешь, заказывай. Хоть с нами - хоть отдельно. Наш бассейн - твой бассейн. Пройдёшь медкомиссию, помоешься и купайся, сколько хочешь!..
Борька опять вытер пот с лысины, с лица. Разговор давался ему непросто.
Он, Борька, долго свою жену отговаривал. Злился, ревновал. Но Тоня начала плакать круглые сутки и полнеть. Ходили советоваться к психоаналитику, он сказал, что может быть хуже. У миллионеров жёны обычно с очень легко ранимой, неустойчивой, психикой. Если сейчас для Тони не разрешить ситуацию положительно, то, возможно, она не забеременеет, а дальнейшее развитие психоза может привести к необратимым последствиям.
На карту было поставлено продолжение фамилии Мерзликиных.
- Ты - самое дорогое, что у меня есть. Вся моя жизнь, все мои богатства - всё это твоё. Я живу для тебя, - говорил своему сыну французский магнат Рамбаль Гоше.
У Борьки Мерзликина ещё не было сына. Ему ещё не для кого было жить, собирать и умножать свои миллионы. Но он хотел, чтобы у него это случилось. У него была любимая жена, он хотел иметь от неё сына, для которого ему стоило, ему нужно было бы жить, кому завещать свои, провонявшиеся разбодяженным бензином, миллионы.
И для этого всего-то, подумаешь, какой-то пустяк - уступить жене в её малом капризе. Купить ей за копейки этого жалкого корреспондентишку…
- Ну и сошёл Борька с ума - мне-то какая разница, - стал думать я после того, как он намекнул на вполне приличное вознаграждение за мою жизнь в присутствии его жены Тони.
И в особенности вот этот, последний пунктик - что мне ничего с ней не надо будет делать, очень пришёлся мне по вкусу. Настолько, что я готов уже был согласиться на предложение моего приятеля.
Но он ещё не закончил.
У моего товарища Борьки Мерзликина были ещё ко мне некоторые условия.
- Я тебе, Саня, обеспечу всю твою жизнь, очевидно, подводя черту трудному разговору, сказал Борька. Положу деньги на счёт в банке, чтобы ты мог хорошо жить на проценты, когда Тоне надоест эта комедия. Положу заранее, всё - в присутствии адвоката, нотариуса. Но только ты должен выполнить одно условие. Только пойми меня правильно, я вкладываю деньги, у меня должны быть определённые гарантии.
Перед тем, как ты приступишь к своим обязанностям, тебе должны сделать операцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143