За его спиной стоял Вадим.— Мне жаль, мадам, чертовски жаль, приятель, но я отбываю.Едва он покинул столовую, Аркаша буркнул: «Скатертью дорога», и снова потянулся к вину. Через полчаса положение стало критическим. Аркаша, конечно, был не безобразно пьян, но не в состоянии везти меня домой и категорически отказывался от предложений гостей «подкинуть» меня до города. Наконец появилась Катя.— Аркаша, дай ключи от машины. Пусть Володя отвезет Толика домой на твоей машине, я останусь. — Володя, Катин шофер, телохранитель, друг и бог знает кто еще, протянул руку за блестящим маленьким ключиком.— Вот-вот, и отвези Светочку домой. Держи. Мне еще тут поговорить кое с кем надо. В сауне. Давай, зайчишка, поезжай.Аркаша проводил меня до машины, усадил в свой серебристый «мерседес.— Зайчишка, не забывай, у тебя есть я и мобильный телефон. Я жду звоночка. Пока, любимая. Володя, отвечаешь головой за обоих, и аккуратнее, у меня на тормозе люфт небольшой есть. Все. — Он захлопнул за мной дверцу, Володя сел за руль, Толик, — рядом со мной на заднем сиденье, и мы тронулись. Ворота бесшумно открылись, Аркаша махнул рукой нам вслед, за тонированными окнами смутно замелькали сосны, и я прикрыла глаза. В голове мягко шумело, хотелось спать… Плавный ход машины убаюкивал, пахло елочкой-ароматизатором. Сквозь прикрытые ресницы я видела, как Толян, не отрываясь, смотрит в разрез моего платья. Да, Аркаша-то обрадовался, что я с племянничком поеду, а не с мужиками! Вот смеху-то будет, если этот полезет…Я не помню, сколько мы проехали, когда вдруг машина резко затормозила. Нас замотало по салону, машину крутило на мокрой дороге, Володя крикнул: «Держитесь, вашу мать!» Толик навалился на меня всем телом, и машина встала.— Что случилось? — сдавленным голосом спросила я. Несмотря на ужас момента, Толик не торопился слезть с меня и тяжело сопел мне в лицо.— Да вот мудаки какие-то… встали…Мы стояли почти поперек дороги. Прямо нам в лицо светили фары.— Сейчас, разберусь, — сказал Володя, с трудом отстегивая ремень и вылезая из «мерса».Сбросив раскрасневшегося тинэйджера, я прилипла к окну, пытаясь разглядеть за тонированными стеклами и в кромешной темноте. В свете встречных фар я увидела, как к Володе с обеих обочин подскочили дюжие ребята, Володя резко согнулся в три погибели, его с двух сторон подхватили под белы руки и поволокли к другой машине. Вот это да! Свет фар стал менее ярким (переключили на ближний свет), и я увидела, что от машины к нам приближается человек. В руке его ясно был виден пистолет, а вот лица его было не видно, — он был в вязаной маске.— Надо это — кнопки, — срывающимся на детский фальцет голосом сказал Толик. Мы заблокировали двери и сжались на сиденье, ровно посерединке. Мужчина постучал дулом в стекло. Я приоткрыла окно на полпальца и спросила:— Что это значит, вы кто? — Несмотря на мои старания говорить сердито и грозно, получилось истерично.— Ничего страшного. Мы вашего друга хотим не много покатать, не возражаете?— Возражаю! — пискнула я малоубедительно.— Из машины не выходите, глупостей не делайте, — сказал на прощанье «мистер Икс» и удалился.Тронулась от обочины машина, увозя Володю с неизвестными, и стало темно. Но все-таки я разглядела на обочине еще две припаркованые иномарки. В них ярко вспыхивали сигаретные огоньки, в каждой было по два курильщика. Итого — минимум четыре дюжих мужика, наверняка вооруженные, на беззащитную девушку и подростка.— Что теперь делать? — почему-то шепотом спросил Толик.— Сиди. — Я сползла почти под сиденье и нашарила в темноте сумочку. В ней был спасительный телефон. Я привычно набрала Аркашин номер. — Сейчас я позвоню дяде Аркаше, и все будет хорошо.Но видимо, в сауну дядя Аркаша ходит без мобильника. Ну же, ну же! Нет. Телефон вообще отключен. О, черт! Обнорскому! Чудо!— А-але!— Андрей… Андрей Викторович, это Завгородняя! Я в машине сижу! Нас люди в масках остановили, с пистолетами! Где? Я не знаю где!!! Из Репино! По какому шоссе? Не знаю, темно очень, Андрей Викторыч… Машина? Какая машина? А, «мерседес», шестисотый, серебристый, я тут с мальчиком. Да нет же, нет, с маленьким! Ну, не маленьким, ну… Номер? Чей номер? Я не знаю номера… А что мне делать? Они водителя увезли. Не знаю куда, на машине. Не знаю на какой! — Тут я судорожно сжала рукой крошечную коробочку телефона (руки тряслись), что-то пискнуло, и Обнорский пропал.— Ну что? — спросил Толик, даже простившиймне «маленького мальчика».— Все в порядке, — соврала я, — ждем подмоги.А что, если проскользнуть на переднее сиденье, ключ-то остался в замке зажигания? Только я вряд ли смогу управиться с «мерсом». Аркаща меня учил прошлым летом, но у меня, видно, таланта такого нет. Нет, лучше не рисковать.До Обнорского я больше не дозвонилась, у него было занято. Аркаша был «вне зоны обслуживания». Было начало третьего. Я начала замерзать в бальном платье и легком пальтишке, как вдруг на шоссе появились огни. Машина остановилась, как и раньше, метрах в десяти от «мерседеса», захлопали двери, и в свете фар появился Володя. Рядом с ним, держа руку на его плече, шел здоровый парень в маске.— Просим прощения, — сказал он, усаживая Володю в машину. — Ошибочка вышла. Счастливого пути. — Он хлопнул по крыше ладонью и хмыкнул в маску.Пока наш водитель приходил в себя, давясь ругательствами и пытаясь непослушными руками повернуть ключ зажигания, машины с обочины стремительно сорвались с места, развернулась и та, что стояла посреди дороги.— Володя, что случилось?— Да отвезли в лес тут недалеко, говорят, мол, разбираться будем, потом какой-то прибегает бритый, говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13