Напротив него я увидел мужчину с седеющей головой. При нашем появлении он встал.– Мистер Тейлор, – сказал начальник отдела, – позвольте вам представить мистера Эллиса, который работает в системе воздушного флота и является водителем автобуса. Я попросил его оказать нам любезность и повторить в вашем присутствии все то, что он нам уже рассказал. Садитесь, пожалуйста.С тревогой и надеждой вглядывался я в лицо человека, которому посчастливилось видеть Пат и, может быть, разговаривать с ней… Но мистер Эллис был так тускл и бесстрастен, что с тем же успехом я мог бы вглядываться в аэровокзал.– Итак, – продолжал Мэрфи, – вы работали в пятницу шестнадцатого сентября во второй половине дня?– Да, – отвечал тот, – водители автобусов делятся у нас на три бригады. Смена длится восемь часов. Моя бригада работала на линии аэропорт – Ватерлоо в пятницу шестнадцатого, с четырех часов дня до двенадцати ночи. Пассажиров, прибывших нью-йоркским самолетом, вез в город я. Обычно я не смотрю на пассажиров: надо следить за дорогой, а начни я их разглядывать, внимание быстро рассеется. Но ту леди, которую вы ищете, я запомнил, потому что какие-то вещи показались мне необычными. Начать с того, что из здания аэропорта она вышла самой первой: должно быть, раньше других пассажиров прошла и полицейский пост и таможенный контроль. Она спросила меня, идет ли этот автобус до Ватерлоо, и я ей сказал, что да. Тогда она поднялась в автобус и села в салоне. Надеюсь, вы не сочтете это обидным, я еще подумал про себя: «До чего красивая женщина».– Как она была одета? – спросил я.– На ней был серый костюм, но не просто серый, а какого-то вроде бы стального оттенка. И еще я заметил, а может, это мне только так кажется, что на отвороте жакета у нее было какое-то украшение, вроде драгоценность, зеленый такой камень или что-то в этом роде.– Это соответствует тому, что вы нам говорили, – отметил Мэрфи.Да, никаких сомнений тут не было. Костюм у Пат в самом деле особого цвета, а брошь с изумрудом я сам купил ей у Тиффани два года назад.– Продолжайте, мистер Эллис, – сказал Мэрфи.– О чем это я говорил?… Да, значит, в это время стали подходить пассажиры, и я больше на эту даму не смотрел. Я уже собирался сесть за баранку, когда к автобусу подошел какой-то человек и хотел подняться в салон; я спросил, прибыл ли он тоже из Нью-Йорка и заплатил ли за проезд до города. Тогда он заявил, что ехать не собирается, ему только нужно поговорить с одной дамой, которая сидит в автобусе. Я сказал ему, что это против правил и я не могу разрешить ему войти в автобус. Тогда он попросил меня передать пассажирке, чтобы она вышла к нему. Он сказал, что это миссис Тейлор или миссис Гардинг, я сейчас уже не помню, какую из этих двух фамилий он назвал. Но тут леди, которую вы разыскиваете – думаю, это была именно она, – быстро поднялась со своего места и вышла из автобуса, чтобы поговорить с этим джентльменом. Она страшно побледнела и казалась необычайно взволнованной.– Вы слышали, о чем они говорили? – спросил Мэрфи все так же бесстрастно.– Нет, – откровенно признался Эллис, – я даже и не пытался услышать. Впрочем, они отошли подальше от машины, а мне надо было еще получить деньги за проезд с пассажиров, которые все подходили. К тому же говорили они очень тихо, но мне запомнилось, что дама качала головой и повторяла: «Нет, нет!» А может быть, я это уже после сочинил, память у меня не слишком хорошая… Потом дама опять подошла ко мне и сказала, что она вроде бы раздумала ехать и просит меня передать ей ручную кладь, которая осталась в автобусе. Я взял на том месте, где она сидела, сумку и саквояж и передал ей. Помню, я еще обратил внимание на то, из какой отличной кожи сделаны обе вещи. Я сказал вашей даме, что могу вернуть ей деньги, которые она уплатила за проезд, но она об этом и слушать не захотела. Она пошла на стоянку такси, а человек, который с ней говорил, ушел в другую сторону.– В другую сторону? – переспросил Мэрфи с прежней невозмутимостью. – Вы уверены, что он не пошел с нею вместе?– Совершенно уверен, сэр, – ответил мистер Эллис. – Это мне запомнилось по одной причине: тот человек сильно хромал, и неровный звук его шагов, когда он ковылял по тротуару вдоль здания аэропорта, я слышал еще долго после того, как дама ушла.Эллис замолк. Я мучительно пытался осмыслить услышанное. Человек, который хромал?… Какие отношения могли связывать его с Пат? Все это представлялось мне полнейшей нелепостью… И вдруг меня осенило. Разве Мэрфи и Кэтрин Вильсон не говорили мне, что Рихтер?…– Как выглядел этот человек? – спросил я почти беззвучно.– Трудно сказать. – Эллис почесал в затылке. – На нем был плащ с поднятым воротником; правда, день был пасмурный и все время накрапывало, но у меня создалось впечатление, что он нарочно прячет лицо… На голове была шляпа… знаете, такая клеенчатая… И большие темные очки… Словом, я толком ничего не разглядел, кроме того, что он сильно хромал. Но уж это я могу утверждать совершенно точно.– Палка у него была?– Боюсь сказать. Как будто нет.– А лицо вы совсем не разглядели? Форму рта? Цвет волос?– Да я особенно и не приглядывался. Кажется, он был уже в возрасте, во всяком случае, волосы, которые выбивались у него из-под шляпы, были седоватые или совсем седые; иначе, наверно, я не подумал бы, что он пожилой.– Высокий, низенький?– Ни то, ни другое. Хромой – это точно. Больше ничего не могу вам сказать.Я посмотрел на Мэрфи и впервые заметил на его лице улыбку.– Я думаю, мистер Эллис сообщил нам все, что знает, не так ли? – спросил он мягко.– Абсолютно все, – подтвердил Эллис. – Мое дело – возить людей, а не интервью у них брать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45