Ангусу было уже под пятьдесят, но его тело оставалось подтянутым, ноги – мускулистыми, ничуть не хуже, чем у Гилеада. Нет, сейчас не стоит думать о Гилеаде. Надо довести дело до конца.
При ее приближении мужчины умолкли. Туриус кивнул и улыбнулся. Он был одет на бретонский манер: штаны из мягкой кожи, красная шерстяная рубаха и золотое ожерелье на груди.
– Только не говори, что моя жена опять нездорова, – проворчал Ангус.
Дейдре колебалась. В присутствии Туриуса надо очень осторожно подбирать слова. Он обидится, поняв, что его жену считают грубой и невоспитанной, хотя сомнений нет: она именно такова.
– Леди Элен здесь, милорд. Но вы правы, ей нездоровится. И я боюсь, она не сможет составить компанию королеве Формории, – продолжала Дейдре, не обращая внимания на удивленные лица мужчин. – Если вы позволите, я все устрою. Позабочусь о леди Элен, а королеву посажу между вами и королем Туриусом. Вы – хозяин, уверена, что такие изменения ее не оскорбят.
Ангус скривил губы.
– Моя жена знает, что ты собираешься сделать?
– Нет. Но уверена: она желает, чтобы королеву развлекали как подобает.
– Как подобает? Да. Конечно, она желает этого.
– По-моему, хорошая идея, – вставил Туриус. – Зачем обременять Элен? По правде говоря, временами моя жена бывает слишком уж активной.
«Готова поклясться, что это так, – подумала Дейдре. – Очень интересно слушать разговоры об оружии, войне и способах убийства!» Она мило улыбнулась.
– Благодарю вас, милорды.
Герольд позвал всех к столу. Ангус с ухмылкой усадил Дейдре рядом с Элен.
– Не волнуйтесь, я позаботилась о том, как рассадить гостей. Сегодня вам не придется слушать рассказы о сражениях, – тихо шепнула она Элен.
Та бросила на нее ошеломленный взгляд.
– Что вы сделали?
Дейдре не успела ответить: рядом с ней сел Гилеад.
– Простите, но это место королевы Формории. Мы всегда усаживаем короля справа от отца, а королеву – слева от моей матери.
– Все в порядке, – радостно заявила Дейдре. – Сегодня будет по-другому. Пусть королева Формория докучает своей болтовней лорду Ангусу.
Элен ахнула и с тихим стоном ухватилась за край стола. Гилеад сжал губы.
– Вы сделали это без разрешения?
– О нет! – воскликнула Дейдре, озадаченная выражением его лица. – Я спросила вашего отца. По-моему, ему эта идея пришлась по душе.
Синие глаза Гилеада потемнели.
– Еще бы, – пробормотал он.
Неужели он рассердился? Дейдре не могла понять почему. Ведь она избавила Элен от скучной и противной болтовни о кровопролитиях.
– Что случилось? – спросила она.
Ответа не последовало – в зале вдруг воцарилась мертвая тишина. Все как один перестали разговаривать и двигать стульями, смолк звон чаш. Дейдре повернула голову.
В дверях, прямо напротив помоста, стояла женщина. Нет, не стояла, а царила. Застыв, словно римская статуя, она обозревала зал. Ее вполне можно было бы принять за Диану-охотницу. Высокая, она была одета в простое белое платье. Прекрасные руки оставались обнаженными. Глубокий вырез открывал твердые округлости грудей, тонкую талию подхватывал золотой пояс. Густые вьющиеся волосы цвета пламени ниспадали на плечи и струились по спине золотисто-рыжеватыми блестящими прядями.
В зеленых, слегка раскосых глазах сверкнула насмешка. На пухлых розовых губах запорхала улыбка, приоткрывшая белые маленькие зубки. Женщина направилась к помосту.
– Кто?.. – начала было Дейдре, но тут же поняла.
Это Формория. Только она совсем не похожа на ту тяжеловесную, мужеподобную женщину, какой представляла ее Дейдре. О нет. Формория – само изящество. Скорее богиня, чем воительница.
Ангус и Туриус вскочили, чтобы подвинуть ей кресло. Формория подошла к мужу и поцеловала его в губы. Потом, к удивлению Дейдре, она повернулась к Ангусу и сделала то же самое, неторопливо проведя пальцами по его волосам. Элен отвела глаза в сторону.
– Простите, я опоздала, – виновато улыбнулась Формория, обращаясь к гостям. – Надеюсь, из-за меня не задержали ужин.
– Конечно, нет, – галантно ответил Ангус. – Мы как раз собирались начинать. – Он махнул рукой слугам, которые стояли поодаль с подносами, полными яств. – Несите!
Пока слуги обносили столы, гости снова принялись болтать. Вскоре стол для почетных гостей уже прогибался под тяжестью блюд с бараниной, олениной и кабаном. Потом принесли копченую сельдь и маринованного угря: вместе с жареными павлином и лебедем, поставили серебряные чаши с дымящимся густым супом, пудинг и теплые лепешки. Под конец появился поднос с яблоками и грушами.
Дейдре почти не прикоснулась к кушаньям. Элен выглядела утомленной и озабоченной, и Дейдре старалась, хотя и тщетно, отвлечь ее разговорами от возмутительно откровенного флирта, которому предавались сидящие рядом.
Формория поистине была мастером своего дела. Она непринужденно болтала и звонко смеялась, а мужчины, соревнуясь друг с другом, старались привлечь ее внимание. Она играла ими, словно арфист струнами: положив руку на бедро мужа, внимательно слушала истории, которые рассказывал Ангус. Туриус не мог видеть ее лица, в отличие от Дейдре. Глаза королевы подернулись дымкой, взгляд лениво скользил по губам Ангуса, потом она снова повернулась к супругу. К удивлению Дейдре, Ангусу это, казалось, даже понравилось.
Она вздохнула. Пир здесь гораздо роскошнее, чем у Хильдеберта. Гостей развлекали жонглеры и арфист, сидевший в углу. Но Дейдре не могла наслаждаться всем этим великолепием, потому что бедной леди Элен приходилось слушать, как ее муж хохочет над остротами Формории.
Она переключила внимание на арфиста – красивого юношу с золотистыми волосами до плеч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90