А если низшие классы столь обеспокоены экономикой, они должны принять активное участие в ее развитии. Но у них не хватает ума. Именно поэтому это дело аристократии.
– Легко обвинять кого угодно, кроме тех, на ком лежит вина, – сказал граф, положив вилку. – А виноваты именно мы.
– Так что, по-вашему, мы должны делать, Кевернвуд? – повысил голос Рунерт. – Открыть казну и сделать их всех богатыми как Крез? Что за дикие взгляды! Это пристало дикарям Америки, а не цивилизованной Англии.
В дальнем конце стола леди Марнер кашлянула, будя задремавшего мужа.
– Правильно! – крикнул он, выпрямляясь.
– Успокойся, Арчибальд, – тихо сказала хозяйка дома, смиряя мужа мрачным взглядом, и сосредоточила внимание на обедающих. – Разве нельзя отложить эти разговоры, пока леди не удалятся? Вряд ли это подходящая тема для застольной беседы, Руперт.
– Нет, я хочу, чтобы он ответил, – настаивал Руперт, жестом останавливая мать.
– Колонисты имеют основание отстаивать свои взгляды, – ответил граф. – В конце концов, они выигрывали войну.
– Осторожнее, Кевернвуд. Вы зашли слишком далеко, – предупредил Руперт.
– Если аристократия не заинтересуется бедственным положением низших классов, мы увидим революцию, – высказал свое мнение граф. – Вы только подтолкнете голодных. Перед нами пример Франции. Мы ничему не научились на ее ошибках. Наш король то приходит в себя, то впадает в безумие. Его наследник, которого мы только что сделали регентом, помогай нам Господь, игрок, бабник и отъявленный пьяница. Этот человек не может даже с собственной семьей справиться. Как он будет управлять Британской империей?
– Это государственная измена, сэр! – взвизгнул Руперт, вскакивая со стула.
– Я говорю правду.
– Руперт! – резко одернула сына леди Марнер. – Его сиятельство – наш гость.
– Он твой гость, мама, а не мой.
– Ее сиятельство права, – сказал граф, вставая из-за стоила. – Здесь не место для подобной дискуссии. Мы, джентльмены, обсудим это между собой в другое время.
– Мы обсудим это на поединке, – заявил Руперт, отшвырнув салфетку. – Вы не оставляете мне другого выбора, кроме как вызвать вас, сэр. За последние два дня вы не раз оскорбляли этот дом и в придачу завели в его стенах предательские разговоры! Поскольку принято откладывать подобные дела до дневного времени, прошу вас задержаться здесь, пока мои секунданты не посетят вас утром.
– К вашим услугам, сэр, – поклонился граф.
Взгляд Дженны метался от Кевернвуда к Руперту и обратно. Щеки горели огнем. Ей хотелось броситься вон из-за стола, но ноги подвели ее. Она не могла двинуться. Вокруг нее все смешалось. От женских криков и разговоров у нее голова пошла кругом. Мужчины встали, их монотонные голоса невозможно было разобрать. Напротив поднялась леди Эвелин. Бросившись к графу, она заплакала. Ее брат, обойдя стол, направился к ней. Взгляды Кевернвуда и Дженны встретились. Она не могла понять выражение его глаз, но этот пристальный взгляд пронзил ее насквозь, потом метнулся к Руперту. Взгляды двух мужчин скрестились словно шпаги. Дженна буквально оцепенела, и Руперт увел ее.
Глава 4
Едва Дженна успела переодеться в отделанный оборками пеньюар, как от стука в дверь по спине пробежал холодок. Она была одна. Эмили помогала с туалетом матери, которая едва не лишилась чувств от разыгравшейся за обедом сцены, что Дженна приписывала скорее туго затянутому корсету, чем искренней тревоге из-за дуэли.
Стук повторился, быстрый, настойчивый, почти отчаянный. Дженна распахнула дверь и увидела леди Эвелин Сент-Джон.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга через порог.
– Позвольте, миледи… – дрожа, пробормотала девушка. Ее глаза покраснели и припухли.
– Уже поздно, леди Эвелин, – сказала Дженна, отступив в сторону, чтобы впустить неожиданную гостью, – у нас был неприятный вечер. Я собиралась лечь спать.
– Как вы можете спать? Они собираются убить друг друга! Разве вас это не волнует, миледи?
– Что я могу сделать?
– Вы можете поговорить с виконтом. В поединке нет никакой необходимости.
– Уже слишком поздно.
– Так вас это действительно не волнует? – обвиняющим тоном произнесла леди Эвелин, повысив голос. – Когда один из них умрет, как вы будете себя чувствовать, зная, что могли это предотвратить?
– Вы сильно преувеличиваете мои возможности. Почему бы вам не поговорить с его сиятельством?
– Именно ваш нареченный вызвал Саймона, миледи. Саймон пытался этого избежать, вы сами все слышали. Теперь он не может отказаться от дуэли. Он джентльмен. И скорее умрет в этом несправедливом поединке. Я не могу этого допустить. Виконт должен отозвать вызов.
– Вы не знаете Руперта, леди Эвелин. Он никогда этого не сделает.
– Тогда мы пропали. Кто-то из них умрет. Я не вынесу, если это будет Саймон…
Дженна не могла заставить себя задать прямой вопрос. Она не хотела никаких подробностей. Почему у нее такое чувство, будто эта безутешная девушка пронзила ее сердце кинжалом? Дженна уставилась на гостью. Так вот какова любовь. Такие чувства она должна испытывать к Руперту. Но не о Руперте она думала. Дженна сейчас была не в силах углубляться в потаенные уголки своего израненного сердца. Она осознала, что любви в нем нет. Это был удар.
Никогда она не чувствовал себя столь одинокой, как сейчас, став невольным свидетелем разбитого сердца, которое обнажила перед ней эта отчаянная девочка.
– Сожалею, леди Эвелин, – пробормотала Дженна. – Не знаю, что вы думаете о связывающих нас с Рупертом отношениях, но я уверяю вас, он сам себе хозяин. Правильно он поступает или нет, по закону или вопреки ему, мои слова ничего не изменят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90