Он нежно ущипнул губами мочку ее уха, а затем покрыл поцелуями все ее лицо и шею. Поцелуями такими легкими, почти невесомыми – как прикосновение перышка. Но по-прежнему Элиза не могла еще расслабиться.
Тогда он осторожно обнял ее и притянул к себе.
Он погладил ее волосы и отодвинул их с ее лица. На этот раз, когда он поцеловал ее, он не мог скрыть своей страсти. Не мог скрыть, что хочет ее. И она немедленно выказала сопротивление, положив свои руки ему на грудь и попытавшись оттолкнуть его.
Но Дрейк взял ее за плечи.
– Посмотри на меня, Элиза, – приказал он. – Посмотри на меня!
Она медленно открыла свои глаза. И он был поражен, увидев в них страх. Страх, и еще, пожалуй, гнев. Дрейк не мог понять, на что еще она сердится сейчас? Он удивлялся, а тем временем ее лицо приняло обычное равнодушное выражение.
– Я твой муж, – процедил он сквозь зубы. – Надеюсь, ты это помнишь?
– Конечно, я помню, – ответила она. – И у меня есть супружеские обязанности, не так ли? Очевидно, вы хотите, чтобы я их выполнила, милорд?
– Прекрати! – воскликнул он. – Это вовсе не обязанность! Ты, конечно, знаешь, что я никогда не буду заставлять тебя, хотя ты почему-то скрываешь свое желание. Я не знаю, почему. Я хотел бы, чтобы ты горела страстью. И не важно, как ты относишься к этому, но мы будем любовниками прямо сейчас.
– Конечно, милорд, – сказала она, глядя на него.
Граф отодвинул одеяло, чтобы лечь с ней рядом.
Элиза стала расстегивать свою сорочку и спросила:
– Наверное, я должна раздеться, милорд? Неожиданно Дрейк ударил ее по рукам.
Элиза была шокирована. Она видела, что он в ярости.
– Можешь не трудиться, – проговорил он.
Элиза думала, что он сейчас уйдет, и ее победа показалась ей очень мелочной. Но граф разделся и голый лег к ней в постель.
Он целовал Элизу, пока она не стала отвечать на его поцелуи, несмотря на все попытки притворяться равнодушной. И, конечно же, он ласкал ее. Он знал, что возбуждало ее больше всего. Даже тонкая сорочка на ее теле была эротическим оружием под его пальцами.
Ненавижу, ненавижу, повторяла мысленно Элиза, а ее руки обвили его шею и плечи. Она целовала его страстно.
Она прижалась к нему сильнее и почувствовала, как он счастлив от того, что может по-прежнему пробудить в ней желание заниматься с ним любовью. И затем она забыла обо всем, кроме него – и о том, что он сделал с ней, и когда, и как… А он вошел в нее, большой, требовательный, и продолжал свое движение. Тогда она отдалась ему полностью. Затем он громко закричал и в экстазе запрокинул голову. Элиза будто куда-то улетела или уплыла. Хотя он поступил с ней еще более хитро, чем раньше. Фактически он соблазнил ее. Как она могла забыть, как могла простить его? Как?
Элиза начала тихо плакать. Она не хотела, действительно она пыталась сдержать слезы, но не могла. Они лились у нее из глаз, и скоро подушка стала мокрой под ее головой.
– Элиза, дорогая, не плачь, – услышала она его взволнованный голос. – Ни за что на свете я не хотел, чтобы ты плакала!
Дрейк лег на бок и прижал ее нежно к себе, успокаивая. Тело Элизы напряглось, и она оттолкнула Дрейка от себя двумя руками.
– Что такое? – прошептал он. – Что тебе не понравилось? Мы снова с тобой вместе и больше нет никаких нелепых недоразумений, правда ведь?
После этих слов она только смогла выкрикнуть между рыданиями:
– Уходи прочь!.. Оставь меня в покое! Она думала, что он будет возражать. Но он вдруг отпустил ее и сел, повернувшись к ней спиной. Элиза закрыла глаза. Она была не в состоянии смотреть на него сейчас. Она почувствовала по тому, как приподнялась кровать, что он встал, слышала шорох одежды, которую он подобрал с пола. И наконец она услышала, как открылась и закрылась за ним дверь.
Элиза была одна. Одна, чтобы выплакаться как следует, если она именно этого хотела. Она говорила себе, что ненавидит его, но знала, что это ложь. На самом деле она ненавидела только себя. За свое предательское тело, за то, что оказалась такой слабой. За то, что не смогла устоять перед ним. За то, что отдалась ему, когда все в ней кричало и требовало быть сильной и не сдаваться, а наказать его за все, что он сделал с ней, за все его вранье, за те ужасные дни, проведенные в качестве пленницы в старом холодном доме.
Наконец у нее не осталось больше слез. Она встала с кровати, подошла к высокой стеклянной двери и отодвинула шторы. В ночном небе плыла яркая полная луна, бросая призрачный свет на замерзший под снегом сад и на высокую толстую каменную стену. За этой стеной лежали бескрайние поля и вересковые пустоши, темные, холодные в зимних объятиях. В Лондоне в это время зима уже теряет свою силу, на Темзе тает лед. Скоро в имении отца пустят первые росточки крокусы. Но здесь природа спит под толстым белым покрывалом, и так будет, наверное, пока не придет апрель.
Элиза прислонилась горячим лбом к холодному стеклу. Да, она любила Дрейка, он был прав. Но ведь он все сделал так, что она не могла признаться ему в этом сейчас. Потому что, если она признается, он будет думать о ней то же, что и тогда в салоне, во время ее разговора с Майлсом.
Дрейк запомнил, что она насмехалась над ним, вообразила его грубым, лишенным светского воспитания, живущим в полуразрушенном доме. Даже когда они стали любовниками, она осталась при своем мнении. «Не для меня такие условия, – заявила она, – я не могу так жить и не выйду за тебя замуж». И он позволил ей уйти.
Нет, она не может признаться сейчас ему в любви. После того, как узнала его лучше, узнала, что он богат и образован. После того, как увидела его настоящий замок, сверкающий великолепием. Дрейк возненавидит ее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59