Поднимаясь из-за стола, он даже нашел в себе силы злорадно улыбнуться. Не сегодня, так в ближайшем будущем он поймает эту дамочку за хвост. Не вечно же она будет бегать от него.
Пятница, 5 июня
Аурелия на кухне мыла за собой тарелки после ужина, когда, случайно бросив взгляд в окно, увидела только что подъехавший к ее дому «Рейнджровер» цвета морской волны. Она распахнула оконные створки, прижалась лицом к сетчатому экрану и крикнула:
– Эй, кто это ко мне пожаловал?
Ответа не последовало. Отражение вечернего солнца в стеклах машины мешало разглядеть того, кто сидел за рулем. Она вытерла о фартук мокрые руки и вышла на крыльцо. Водитель отключил двигатель. Наступила тишина, почему-то показавшаяся Аурелии гнетущей. Она приблизилась к машине и узнала в водителе Генри Льюиса.
– Генри! Какой неожиданный сюрприз!
Боковое стекло было опущено, и он, конечно, слышал ее, но не откликнулся. Вид у него был такой отстраненный, что он напоминал зомби.
– Что с тобой, Генри? Ты заболел?
Она вытянула руку и пальцами коснулась его щеки. Жара не ощущалось.
– Можно к тебе войти? – хрипло спросил он.
– Разумеется.
Аурелия попятилась, когда он начал вылезать из машины – такой могучий, высокий мужчина. Он ступал тяжело, а войдя на кухню, так резко опустился на предложенный ему стул, что тот жалобно скрипнул. На его темно-оливковом лице выделялись странно расширенные глаза с налитыми кровью белками, и это пугало ее. Что могло произойти с таким обычно уравновешенным, излучающим обаяние и приветливость, в высшей степени воспитанным человеком?
Аурелия налила ему в высокий стакан ледяного лимонада, а себе в рюмку плеснула капельку виски для бодрости.
Он смочил пересохшие губы и заговорил. Голос его, лишенный привычных богатых интонаций, звучал глухо, словно пропущенный через вату.
– Я проезжал мимо и вдруг вспомнил… Мы раньше были дружны. А как теперь? За последнее время многое могло измениться. Ты ведь все-таки из того круга, куда мне нет доступа. Я был наивен, когда считал, что друзья есть друзья и остаются таковыми всегда и что в мире существует определенная и справедливая шкала ценностей. Наивно так думать, да? Скажи!
Аурелия молчала, не понимая, о чем идет речь, но не желала прерывать его.
– Получается так, что мне не к кому больше обратиться. Ты, надеюсь, способна сказать мне всю правду, не увиливая. А можешь выставить меня вон – я тебя пойму и не обижусь.
– Что за чепуху ты несешь? – возмутилась Аурелия.
– Мне надо знать… Не переступил ли я положенный предел? Не возомнил ли о себе чересчур?
– Куда ты гнешь? – Истерическое бормотание пусть даже очень симпатичного ей гостя уже начало раздражать ее.
– Ты состоишь в теннисном клубе?
От неожиданности Аурелия даже поперхнулась, а потом едва удержалась от смеха. Уж очень не соответствовал вопрос трагичности тона, каким он был задан.
– Я уже давно забыла туда дорогу, а раньше, когда была замужем, то конечно. Ричард хотел, чтобы девочки посещали теннисную школу. После развода я там не появлялась. Вероятно, меня исключили, раз я не платила членские взносы. Если так, то я и не огорчена. Мне тот мир стал уже чужим.
– А ты знаешь, что теперь Клио Пратт верховодит там в приемной комиссии?
– Вместо Ричарда? Я не удивляюсь. Она пронырлива и энергична. И лезет во все дырки. А там, где можно заводить полезные знакомства и себя показать, ей самое место.
Разговор принял неприятный для Аурелии оборот. Неясно было, зачем Генри завел его и вообще что за проблема у него возникла.
– Чем тебе насолила нынешняя миссис Пратт? – с усмешкой поинтересовалась Аурелия. Ей всегда было интересно говорить с ним на разные темы, особенно об искусстве, где их взгляды почти совпадали, но только не о том, что было связано с ее прошлым.
– Клио пригрозила забаллотировать меня и Луизу, когда комиссия собиралась голосовать за прием нас в члены клуба.
– Если ты спросишь мое мнение, то я скажу, что ты должен благодарить бога. Этот клуб – пагубное место. Что тебя туда тянет? Уверена, что не в твоих интересах там увязнуть.
– Я сам разберусь, что в моих интересах, а что – нет, – огрызнулся Генри, поднимаясь со стула.
Должно быть, изумление Аурелии отразилось на ее лице, потому что Генри сразу же смущенно отвернулся и уставился в окно.
– Прости, – сказал он глухо. – Я не собираюсь срывать на тебе свое дурное настроение. Так уж получилось.
Он шагнул к кухонной раковине, отвернул кран, подставил ладонь под прозрачную струю и смочил разгоряченный лоб.
– Я просто устал. Меня тошнит от людей… белых людей, которые говорят мне, как я должен вести себя и что я должен желать себе и своей семье. Если я хочу играть с женой в теннис на кортах «Фейр-Лаун», и чтобы моих девочек пускали туда на игру в лото по средам, – а именно этого я и хочу, – то почему кому-то другому это поперек горла и мне советуют отказаться от моих намерений?
Аурелия с удивлением смотрела на этого прекрасно одетого, привлекательного мужчину, который сейчас был похож на обиженного ребенка. Они были знакомы чуть ли не десять лет. Она консультировалась у него в клинике по поводу сердечной аритмии, но тогда оказалось, что все не так страшно, а общение врача и пациентки переросло во взаимную симпатию.
Правда, в ее доме Генри был до этого вечера лишь один раз, спустя год после их первой встречи. Он приезжал в Саутгемптон к родителям Луизы обговаривать детали предстоящего бракосочетания с их красавицей дочерью, а заодно вдруг заглянул в скромную обитель Аурелии. Его просьба показать ему свои работы удивила ее, но она была польщена и обрадована.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123