«Что ж вы хотели от такой древней колымаги».
Езда на старой машине связана с занимательными ощущениями: она тревожно дребезжит на шоссе, вибрирует на второстепенной дороге, скрипит на грунтовой и так грохочет на магистрали, что почти не слышно радио.
В «ауди» же я как будто скользил по дороге, полностью отрешенный от реальности. И в этом наглухо закупоренном пузыре я чувствовал себя недоступным для проблем внешнего мира. Когда я купил новую машину, отец посыпал голову пеплом: «Ты выбросил на ветер пять тысяч фунтов, только чтобы выкатить на этой тачке прямо из демонстрационного зала, как последний пижон!» – дрожащим голосом говорил он.
Лихорадка мотовства охватила меня целиком, и я профукал еще пару тысяч на новый костюм, какие-то моднющие шмотки из магазина в Брайтоне. Сделал стрижку в салоне, совершенно изменив свою внешность. Это такая особая прическа, ножницами, когда в одних местах делают короче, в других оставляя длину. Я уже и не помню, как называется эта «модель». И еще купил маме новую инвалидную коляску.
Была Пасха. Так что вам теперь должно быть понятно, что я называю «новой жизнью».
И тогда в мою жизнь вошла Линдси.
Она тут же бросилась мне в глаза, как только вошла в офис. Ее просто невозможно было не заметить. Она была прекрасна.
«Вау! Вау!» – пронеслось у меня в голове тут же, при первом взгляде на это мимолетное виденье. Тогда у нее были длинные прямые волосы, выкрашенные хной, которые прекрасно оттеняли изумрудные глаза с хитрыми ведьмовскими искорками в зрачках, и молочно-белая кожа. А еще она отличалась особой, спокойной и ленивой манерой говорить. Одежда на ней была очень дорогая – во всяком случае, так тогда казалось мне, увлеченному модой, – ботинки из кожи пони, замшевая юбка и хипповский топчик.
Так что я даже удивился сначала, что такая шикарная дама присматривает себе однокомнатный флэт. Это было время, когда и мозольные операторы могли позволить себе купить однокомнатную квартиру.
Мне показалось, что я нашел в ней что-то от себя, как будто мы родственные – где-то, чуть-чуть – души. Ей тоже всегда представлялось, что она занимается чем-то не тем в своей жизни. Она происходила из бедной семьи – отец безработный, мать уборщица, так что в подобном положении стать педикюршей уже значило выбиться в люди. Мало того – это казалось ключом к несказанному богатству. Однако образование в достаточной степени расширило ее горизонты, чтобы она поняла, насколько занижены и смехотворны были ее притязания. Ей хотелось большего, и я всемерно пытался помочь ей в этом – преуспеть в жизни, карьере и так далее.
Путем долгих трудов ей удалось скопить денег для покупки квартиры, но все же она заметно перекрыла свой бюджет, однако стойко сносила тяготы и невзгоды. Она поставила себе цель – поступить в Открытый университет и заняться маркетингом. Эта область деятельности представлялась ей, и, вероятно, не без оснований, более доходной, чем услуги педикюрши. Однако после покупки квартиры мечта стала еще более недостижимой. Тем более у нее почти не оставалось свободного времени на учебу.
Мы сразу поладили. Я понял, что она мне нравится, потому что с ней я все время забалтывался. Она заметила мое волнение и восприняла это как комплимент. Мы собирались посмотреть квартиру у моря, возле самого побережья, которую она смогла бы купить, если бы нажала на банк, а я, со своей стороны, оказал воздействие на владельцев квартиры – одну компанию, которой как раз требовалось срочно снять ее с баланса.
– Парковка здесь неудобная, если, конечно, вы не живете в собственном доме, – объяснил я, – и люди оставляют машины где попало.
Вообще-то, как агент по недвижимости, я не должен был сообщать об этом, чтобы не спугнуть клиента, но с ней я хотел быть честным до конца. Я с самого начала старался услужить ей, пусть даже по такому банальному поводу, как парковка, подсознательно стремясь укрепить невидимую нить симпатии, которая возникла между нами.
Мы остановились перед домом, где она теперь живет, но припарковаться было негде. В другой ситуации я бы оставил машину за три улицы от дома и добрался бы до места пешком, но перед ней не мог удержаться от позерства, хотелось показать себя «крутым».
– Ничего, если немного покрутимся? – спросил я, лавируя между машинами и лихорадочно выбирая, куда бы приткнуться.
– Ничего, – откликнулась она. – У вас шикарная машина.
Я замялся, не зная, на что решиться. В конце концов, чтобы не выглядеть полным дураком, я умудрился припарковаться возле самого дома, правда, во втором ряду.
– Привык, знаете ли, – сказал я, – бросать машину где попало.
– Подальше положишь – поближе возьмешь, – заметила она.
– Совершенно верно, – согласился я.
Она вела себя непринужденно, но на лице блуждала странная улыбка. Еще ни с одного клиента мне не хотелось сорвать одежду, и совершенно ясно, что ни с одним из клиентов никогда я так себя не вел.
Мы произвели осмотр пустой квартиры, и меня все время подмывало предложить ей выпить. Но для этого нужен был предлог. Например, ее твердое решение о покупке. Так что профессионализм удерживал меня в рамках приличия, или наоборот, загонял в угол, лишая возможности воспользоваться ситуацией в личных интересах.
– Мне нравится, – наконец сказала Линдси.
– Здесь еще прекрасный вид на море… если бы не соседние дома, – сказал я, обернувшись к окну.
– Великолепно! – воскликнула она, присоединяясь. Мы стояли у окна, а так как оно было не таким уж широким, она прикоснулась ко мне плечом. Невольно. Так думалось мне тогда, и до сих пор я не уверен, было это невольным движением или, напротив, вольностью со стороны кого-то из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129