– Чиун! – повысила голос жена, уставившись на него черными глазами. – Веди себя прилично, здесь же иностранцы!
– Она была прекрасной женщиной, – продолжал причитать тот, не обращая внимания на окрики старшей жены. – Она все время читала книги, была такой невинной, такой юной. Ну почему они убивают ни в чем не повинных людей?!
– Это самая типичная модель современной войны, – со знанием дела пояснил Клайв, не считая нужным скрывать ехидную ухмылку. – Ей еще повезло, дорогой. Я могу рассказать вам, как поступают японцы с красивыми китайскими женщинами. У вас волосы дыбом встанут.
Старый китаец протянул руку и положил крючковатые пальцы на руку Фрэнсин.
– У вас очень доброе, милое лицо, дорогая. Откуда вы родом?
– Из Перака, – сдержанно ответила она.
– Там осталась ваша семья?
– Да.
– И муж? – воодушевился тот.
– Да.
– Вам нужно было находиться рядом с ним. Муж и жена всегда должны быть вместе.
– Надеюсь, он приедет ко мне.
– Да, доченька, сейчас настали страшные времена.
– Эй, прекратите талдычить на китайском! – бесцеремонно вмешался Клайв. – Неужели вы не можете говорить по-английски?
В этот момент снаружи разорвалась еще одна бомба, на этот раз примерно в миле от отеля. Публика веселилась. Фрэнсин посмотрела на часы – половина двенадцатого. Он поднялась с места:
– Мне пора к дочери. Извините. Веселого Нового года.
– Не уходите, – взмолился Клайв. – До начала 1942 года осталось меньше получаса. – Он тоже встал, но неожиданно покачнулся и непременно упал бы на пол, если бы Фрэнсин не подхватила его под руку.
– Он пьян, – недовольно пробурчала старшая жена члена законодательного совета.
– Простите, – едва слышно прошептал Клайв бескровными губами на ухо Фрэнсин. – Думаю, мне нужно срочно подышать свежим воздухом. Вы не могли бы помочь мне выйти во двор? Я немного посижу на веранде, и все пройдет.
Китайцы не шелохнулись, а Эдвина вскочила, чтобы помочь Фрэнсин. Вместе они вытащили майора во двор и усадили на ступеньку крыльца.
– Не расстраивайтесь из-за того, что он вам наплел. Он самый обычный паникер. К тому же еще набрался до чертиков. Странный тип.
– Я, пожалуй, пойду к отцу, – сказала Эдвина. – Вы останетесь с ним?
– Да, я должна быть уверена, что с ним все в порядке. А ты иди, Эдвина, спасибо за помощь. Тебе нужно быть с отцом в момент наступления Нового года. И не волнуйся насчет чайной плантации. Скоро ты вернешься туда и будешь преспокойненько пить свой любимый чай.
– Хорошо бы, – грустно вздохнула Эдвина. – Ну ладно, с Новым годом. – Она медленно направилась в ресторан.
– Ради всего святого извините меня, – прошептал Клайв, почти коснувшись губами ее щеки. – Слишком много шампанского на мою несчастную раздробленную голову.
– У вас повреждение черепа? – с ужасом воскликнула Фрэнсин.
– Так мне сказали врачи.
– В таком случае вам нельзя покидать постель, не говоря уже о том, чтобы пить и танцевать.
– Нет, это не по мне.
– Вам нужно в госпиталь.
– Нет, я предпочитаю быть здесь, в ваших объятиях.
Фрэнсин ощутила на шее его горячий поцелуй.
– Я сейчас позову швейцара. – Она отшатнулась от него.
– Он вызовет такси.
– Пожалуйста, не оставляйте меня! – взмолился Клайв. – Посмотрите на небо: какой фейерверк нам устроили японцы на Новый год!
Бомбардировщики были уже далеко и сбрасывали свой смертоносный груз на порт, откуда доносились приглушенные взрывы и видны были яркие сполохи огня. Наблюдая за этой страшной картиной, Фрэнсин вспомнила мужа и тихо прошептала слова молитвы, чтобы оградить его от беды.
А Клайв в это время лихорадочно шарил по карманам.
– Куда же она запропастилась? – недоумевал он. – Ага, вот. – Он вынул из кармана небольшую плоскую фляжку, отвинтил крышку и протянул ей: – Сперва вы.
Фрэнсин отпрянула, а потом вдруг подумала, что в этом аду чувство здравого смысла и общепринятые нормы фактически перестали действовать. Она взяла флягу и сделала несколько глотков. Виски было горьким и отдавало запахом греха.
– Молодец, – похвалил ее Клайв, сверкнув в темноте глазами. – Вы особенная женщина. Я это понял еще тогда, когда мой дядя с таким восторгом рассказывал о вас. Кстати, знаете, почему вы так ему понравились?
– Нет.
– После смерти моей матери он женился на местной женщине и прожил с ней почти двадцать лет. Он была очень похожа на вас, и он безумно любил ее, хотя из-за этого брака так и не поднялся выше бригадного генерала.
– А что с ней случилось?
– Она умерла, а он так и не смог забыть ее.
– Значит, он действительно любил ее, – задумчиво проговорила Фрэнсин.
Клайв поднял голову и пристально посмотрел на нее.
– Он любил ее до безумия, и эта любовь разрушила его жизнь.
– Почему?
– Потому что связь с азиаткой для генерала – самоубийство. Полагаю, мне не нужно говорить вам, какие мы, англичане, негодяи и подонки, когда речь заходит о нашем отношении к другим расам и народам.
Он снова протянул ей флягу с виски. Фрэнсин машинально сделала несколько глотков. Жидкость обожгла ей горло, и она чуть было не задохнулась.
– Мой муж… – начала она, но сразу замолчала, не зная, что сказать.
– Вам ничего не надо объяснять, – сухо прервал ее Клайв. – Я и так все знаю. Его третируют. Не приглашают в приличные дома, а вашим детям не позволяют, играть с белыми детьми. Да, это нелегкое испытание для вашей семьи. Впрочем, я вполне допускаю, что он плевать хотел на все эти условности. Такая женщина стоит любых неудобств. Ему крупно повезло.
Фрэнсин посмотрела в сторону порта, где разгоралось зарево пожара, и подумала, что Эйб, вероятно, придерживается такого же мнения об их браке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126