Тело ее покрылось холодным потом, в операционной внезапно сделалось темно. Джадд что-то произнес, но она не разобрала его слов. Они звучали откуда-то издалека.
– Она сейчас упадет, Хантер! Держи ее!
Челси уже не слышала этих слов и не чувствовала, как руки Хантера подхватили ее, как он поднял ее и уложил на кушетку. Она потеряла сознание.
– Я никогда не думала, что со мной такое случится, – смущенно произнесла она через несколько минут, едва успев прийти в себя.
Хантер издал что-то вроде презрительно-недоверчивого смешка, на которые он был большим мастером.
Медсестра положила ей на лоб смоченное ледяной водой полотенце.
– Некоторым делается худо при виде крови.
– Клянусь вам, раньше со мной такого не случалось. Но уж очень все это страшно! Мне кажется, я видела кость! – Голос ее дрогнул. Вспомнив о том, что пришлось ей увидеть на операционном столе, она вновь почувствовала дурноту. Комната начала кружиться перед ее глазами. Челси прижала полотенце ко лбу и глубоко вздохнула.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Нейл, отодвигая рукой занавеску, отделявшую маленькую каморку, где она лежала, от операционной.
– Спасибо, хорошо.
– Она беременна, – сказал Хантер.
– Я знаю. Оставьте нас с ней наедине. И пойдите постерегите этого разбойника, а то как бы он не удрал. Ведь я с ним еще не закончил!
Челси попыталась сесть, но рука Нейла опустилась ей на плечо, прижав его к подушке.
– Идите же к Джадду! – взмолилась она. – Я уже в полном порядке, уверяю вас!
– Ш-ш-ш! – он взял ее за запястье и сосредоточенно считал пульс. Челси чувствовала себя ужасно глупо. Она втянула голову в плечи и снова сказала:
– Мне не нужна никакая помощь! Я в порядке!
– Вы беременны, – ответил он таким назидательным тоном, словно поставил тяжелый диагноз. Но уголки его губ при этом слегка дернулись вверх, а глаза лучились смехом.
Уже совсем другим тоном он спросил, кладя руку ей на живот:
– Какой у вас срок?
– Пять месяцев.
– Я хочу послушать вашего ребенка.
– Мы оба здоровы, Нейл! Идите к Джадду, ради Бога!
Но Нейл уже вооружился стетоскопом. Через мгновение, приподняв край ее пуловера, он стал внимательно слушать сердцебиение плода. Челси затаила дыхание.
– Крепкий малыш! – удовлетворенно произнес он наконец.
– Дайте и мне послушать, – робко попросила она, не в силах побороть искушения. Он с улыбкой передал ей стетоскоп. Сначала в ушах Челси раздался лишь смутный гул, затем она отчетливо уловила удары крохотного сердечка. Глаза ее заблестели от едва сдерживаемых слез. Она с неохотой передала Нейлу инструмент и одернула пуловер.
Нейл помог ей сесть и тихо спросил:
– Где вы думаете рожать? Здесь или в Балтиморе?
– Здесь. В Болдербруке.
– Тогда я рекомендовал бы вам обратиться к нашей местной повивальной бабке. Она занимается своим ремеслом с тех пор, как шестнадцатилетней девчонкой начала помогать своей матери, опытной повитухе. Тому уже лет сорок. У нее легкая рука.
Если бы Нейл взялся измерить ее пульс в этот момент, у него были бы все основания для тревоги: сердце Челси так быстро, тревожно забилось, что ей стало трудно дышать. Да, она и в самом деле была бы рада встретиться с местной повитухой. Она давно мечтала об этой встрече. Ей следовало о многом порасспросить почтенную особу, и далеко не все из этих вопросов имели отношение к ее будущим родам.
Но сейчас ей предстояло вернуться в операционную к Джадду.
ГЛАВА XVII
В тот же день, приехав из больницы вместе с Джаддом, Челси впервые увидела Лео Стриттера. Она не ожидала, что тот окажется таким невысоким и щуплым. Но, приглядевшись к старику, она поняла, что спину его согнули горе, пережитое в ранней молодости, и годы непосильного труда. В юности же он наверняка был не ниже Джадда. Она подумала, что редко видела лица, исполненные такой доброты и кротости, какими лучилось лицо больного Лео, по-детски бесхитростное и беззащитное, хотя и обрамленное седыми волосами и изрезанное морщинами.
Стриттеры жили в небольшом домике, мимо которого Челси часто проезжала по дороге домой, но в который она еще ни разу не заходила. Это был аккуратный кирпичный коттедж, стоявший в самом конце улицы и окруженный столь же скромными, непритязательными строениями. Челси окинула взором тихую улицу, расположенную в отдалении от аристократического центра города. Большинство соседних коттеджей срочно нуждались в окраске и ремонте. Исключение составлял лишь домик Стриттеров. Челси с удовлетворением отметила, что он содержится в образцовом порядке и чистоте. Крыша коттеджа была недавно заново покрыта черепицей, ставни и двери выкрашены. Вокруг дома тянулась невысокая изгородь, много лет назад сложенная из камня самим Лео.
Выйдя из машины, они застали старика сидящим в кресле на маленькой веранде. Он был одет в теплую фуфайку с эмблемой "Ред Сокс", ноги его покрывал клетчатый шерстяной плед. Он рассеянно глядел куда-то вдаль, почесывая затылок Бака, который положил голову ему на колени. Его сиделка, Гретхен Свиллер, выбежала из дома навстречу приехавшим. Она изменилась в лице, увидев Джадда на пассажирском сидении «патфайндера» с повязкой на плече. Уверив ее в том, что ничего страшного с ним не случилось, Джадд вышел из машины и направился к отцу.
Склонившись над стариком, он ласково улыбнулся ему, превозмогая боль.
– Как твои дела, отец?
Лео окинул его растерянным взглядом и слабо улыбнулся в ответ.
– Это я, Джадд.
Бак, радостно повизгивая, терся о ноги хозяина.
– Джадд, – повторил Лео. На секунду глаза его вспыхнули радостью, но тут же снова погасли. Он положил узловатую руку на плечо сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173