Межзвездный корабль мог пересечь Галактику за несколько месяцев; а новости, если они были достаточно сенсационны, могли путешествовать сотни лет. И внутри отдельно взятой группы невелика была вероятность обмена идеями. Это была не более чем сеть отдельных планет, расположенных не слишком далеко друг от друга, которые поддерживали более или менее регулярные связи между собой. У них могли быть свои колонии, протектораты или вновь открытые сферы влияния, как Земля для планеты монвенги. Но никогда не вставал вопрос о единой культуре или верховном правительстве. И не забывай: каждая планета – это мир, законченный и загадочный на свой лад, имеющий свою историю и противоречия, как и Земля.
Доннан тряхнул головой, возвращаясь к действительности:
– Думаешь, мы могли бы применить на практике твое предполагаемое изобретение?
– Для целой серии приспособлений, – сказал Голдспринг. – Уверен. Именно поэтому я так упорно занимался вычислениями с тех пор, как… когда мы вернулись и увидели… Если мы не собираемся стать просто бандой наемников, мы должны иметь что-то ценное на продажу. – Он замолчал. Потом схватил себя за бороду и тянул до тех пор, пока не почувствовал боль. – И еще, – продолжил он. – Однажды мы узнаем, кто уничтожил пять миллиардов человек. Я не думаю, что этот «кто-то» сможет остаться безнаказанным.
– Значит, ты считаешь нужным остаться в этом районе Галактики? Виновники должны находиться где-то здесь. Вряд ли кто-нибудь из другой группы звезд решился бы на такую операцию. Слишком далеко, да и повода нет.
– Это очевидно. – Голдспринг резко кивнул. – И среди планет, знающих о существовании Земли, только трое подозреваемых: Кандемир, Ворлак и собственно монвенги. Впрочем, вряд ли это сделал кто-то из двух последних – не вижу смысла. – Он прикусил губу. – Но кто же, кто в этой Вселенной?
– Я тоже против того, чтобы рыскать вокруг, – согласился Доннан. – Хотя у меня на это свои причины. Видишь ли… Эй, да мы уже пришли!
Они поднялись на высокий холм над долиной, где был разбит лагерь. С такого расстояния скопище палаток вокруг вертикально стоящих запасных шлюпок выглядело неряшливо. В воздухе висело облако пыли. Нужно было здорово постараться, чтобы так напылить… Доннан настроил полевой бинокль. Он смотрел в него так долго, что Голдспринг занервничал. Но вот Доннан, присвистнув, протянул бинокль Голдспрингу.
– Не понимаю, – сказал Голдспринг, вглядевшись. – Они что, собрание затеяли? Толпятся у корабля…
– Они суетятся, как муравьи из разворошенного муравейника, – рявкнул Доннан. – Кажется, мы едва успели вернуться вовремя. Пошли!
Он торопливо зашагал к лагерю. Голдспринг стряхнул оцепенение и поспешил за ним.
Приятели шли молча; были слышны только звук шагов и прерывистое дыхание.
Когда они добрались до лагеря, его обитатели были на грани бунта. Три сотни человек волновались и вопили. Пассажирский люк, находившийся у носа корабля высоко над землей, был открыт. Наполовину выдвинутый трап образовывал нечто вроде трибуны, на которой стояли лейтенант Говард и несколько солдат. Время от времени Говард что-то мямлил в микрофон. Но тот лишь усиливал его заикание, и скоро крики и шум толпы полностью заглушили его голос. Солдаты стояли с винтовками на изготовку. Под защитными шлемами их лица казались бледными и очень юными.
Люди кричали, спорили о чем-то, вопили, яростно топали ногами, а то и начинали потасовки. Кое-где виднелись фигуры с оружием в руках; вокруг счастливчиков собирались группы безоружных. Под навесом лежали двое убитых. Один из них был застрелен. Второй был покрыт грязью, и Доннан не мог определить, кто погиб. Внезапно шум толпы перекрыли выстрелы. «Надеюсь, стреляют в воздух», – подумал Доннан.
– Что происходит? – проревел Голдспринг. – Что случилось, Карл, черт побери…
Доннан увидел невдалеке группу испуганных ученых и техников и отправился к ним. Но планетограф Истерлинг, раздобывший где-то автомат, мгновенно навел ствол на Доннана.
– Убирайся! Мы не хотим неприятностей!
– Я тоже, Сэм. – Доннан поднял руки. – Я только что вернулся. Мы с Арнольдом отсутствовали почти неделю. Что за дьявол вырвался на волю?
Истерлинг опустил оружие. Это был высокий молодой негр; вековой страх, усиленный недавним горем, превратился в неистовство, грозящее взрывом. Толпа у корабля вновь разразилась криками: «Убить свинью! Убить свинью!»
– Ха! Неудивительно, что у вас такие квадратные глаза. Ад – вы правильно сказали. Все дьяволы вырвались на волю сегодня днем. Половина из них требует повесить Юла, а вторая половина требует наградить его медалью… и еще они разошлись во мнениях, куда идти и что делать дальше, да так, что перешли от споров к драке. У нас уже был бунт пару часов назад. Он вспыхнул, когда солдаты отбивали атаку на корабль. А теперь назревает новый. Когда они достаточно заведут друг друга, то снова попытаются линчевать Юла. А потом защитники Юла и его обвинители начнут бить друг друга. Те, кто голосует за полет к Монвенги, и те, кто собирается спрятаться в какой-то другой группе планет, тоже готовы подраться. Я надеюсь, мы сумеем удержаться в стороне, пока остальные колотят друг друга. Поддержите нас, нам нужны уравновешенные люди.
– Вот уж не ожидал… – Голдспринг закрыл глаза. – Лучшие люди Соединенных Штатов могли найти… могли сказать… дошли до такого!
Доннан сплюнул:
– После гибели Земли, после того, как командир развалился на куски, это неудивительно. С чего все началось, Сэм? И где капитан?
– Капитан мертв, – ровным голосом ответил Истерлинг. – Это случилось утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45