Её не покидало ощущение, будто там, на уходящем под горизонт ямайском берегу осталась одураченная смерть. А эта старуха терпеть не могла, когда добыча уходила у неё из-под носа. – В Англию после нашего посыла он точно не поедет. Побежит к губернатору клянчить другой корабль?
– Он низложен. Кто из братьев теперь пойдёт к нему на борт? – засомневался Дуарте.
– Будто Причард не найдёт по портовым дырам всякого говна, – фыркнула девушка. И заметила, как аристократа Эшби передёрнуло от этого образного выражения. Только переделать себя она уже не могла. Поздновато прививать хорошие манеры. – Вот что, парни, идём-ка мы на Тортугу.
– Я думал, мы идём в Пор-де-Пэ, – мрачно сказал Старый Жак.
– Причард тоже так думает. В общем-то, это совсем рядом, но теперь днём раньше или днём позже мы попадём в Пор-де-Пэ, уже не имеет значения. Зато имеет большое значение тот интересный факт, что у нас нет никакого каперского свидетельства, – девушка посмотрела на французский флаг, плескавшийся по ветру на клотике «Орфея». – Это, – она указала на него пальцем, – не документ. Любой желающий может арестовать и повесить нас совершенно безнаказанно. А мы навестим месье д'Ожерона и предложим ему наши услуги. Вот тогда мы побеседуем на равных и с испанцем, и с Причардом.
– Вы правы, капитан, – Эшби оторвался от своей подзорной трубы, в которую созерцал горизонт. – Документ необходим. В противном случае мы просто окажемся вне закона.
– Тогда лево на борт, – сказала Галка. – Курс норд-ост. Идём к мысу Тибурон.
– Есть, капитан, – отозвался Эшби, и, набрав воздуху в лёгкие, рявкнул на весь корабль: – Лево на борт! Курс норд-ост! Шевелитесь, черти солёные, шкот вам в глотку!
Услышав, как орёт и выражается изысканный английский джентльмен, Галка невольно улыбнулась. Но затем улыбка куда-то подевалась. Капитан – это ответственность за всю команду и за корабль. Раньше было проще: делай, что велят кэп с боцманом, и всё будет о'кей. Принимать ответственные решения самой оказалось чертовски трудно. Хоть и интересно.
«Ничего. Я всему научусь. Дрейк и Морган тоже не родились на мостике».
Оставив на зюйд-весте позади себя тающую береговую линию Ямайки, «Орфей» вышел в открытое море. Они долго шли галсом галфвинд. К вечеру ветер переменился на попутный, и барк побежал быстрее. Теперь можно было особо не беспокоиться. Если ветер не переменится или не стихнет, то завтра после полудня на траверзе уже будет мыс Тибурон, а там дорога известна. Целый день она изводила Эшби вопросами по навигации. Целый день Эшби натаскивал её в искусстве хождения под парусом и управления кораблём. К вечеру у неё уже пухла голова, но ей вовсе не хотелось нарушать установившуюся на «Орфее» традицию. Сбегав в каюту, которую она успела утром выдраить до блеска и вышвырнуть оттуда оставшиеся шмотки своего предшественника, принесла пухлую тетрадь в кожаном переплёте и серебряный карандашик, которым разжилась на каком-то из трофейных кораблей. Примостилась на поручне и что-то там себе записывала, пока не стемнело. А как стемнело, спустилась на шкафут, где коротали время свободные от вахты матросы. Галка знала: никакая работа не заставит пиратов удержаться от перемывания косточек новому капитану. Особенно если этот капитан – с ума сойти! – девушка. Слух у неё был острый, она действительно услышала мелькавшее в разговоре слово «Воробушек». Собравшиеся были в основном из числа старожилов «Орфея», помнившие бесшабашную девчонку, лихо раскидывавшую пятерых их приятелей по песку. У них на глазах всего за восемь месяцев сугубо сухопутное существо каким-то невероятнейшим образом превратилось в капитана. И за счёт чего? Исключительно на безграничном уважении, которое эта девочка сумела к себе внушить. Но это ненадолго, если она не сделает всё возможное, чтобы команда доверяла ей и дальше.
– Семь футов под килем, кэп, – не без грубоватой иронии в голосе поприветствовал её Жером, некогда бывший лесорубом и попавший в плен к испанцам. От этого плена у него и осталась памятка через всё лицо. Первый зубоскал «Орфея», если не всего Порт-Ройяла, он полностью оправдывал оба своих прозвища – Меченый и Пересмешник.
– И тебе того же, по тому же месту, – в тон ему ответила Галка. Зубоскалить она умела не хуже Жерома. – Где остальные?
– В кубрике, – ответил хмурый Владик. Пираты обступили его с расспросами – мол, если выпало служить под началом твоей сестрицы, так давай, парень, рассказывай. «Брат» только пожимал плечами, отвечая: она ничего от вас не скрывает, вся как есть на виду.
– Закат, – Галка посмотрела на горевший чистым золотом западный горизонт. – Обычно в это время от вас не отобьёшься – почитай, чего про нас наврала, да послушай, чего мы тебе наврём.
– Так ведь… того, – зубоскал Меченый отчего-то стушевался. Невиданное зрелище. – Неудобно как-то приставать к капитану… с такими глупостями…
– А что, что-то изменилось, Жером? – весело улыбнулась девушка, заложив карандашик за ухо. – Ах да, на корабле больше нет мистера Причарда. Разве это причина отменять хорошую традицию?
Пираты переглянулись между собой, и их рожи начали расплываться в улыбках. Иногда великолепных, белозубых, но чаше всего щербатых. Галка не умела читать мысли, однако то, о чём думали её матросы, было написано на их лбах крупными буквами. Мол, мы не ошиблись в выборе, и это наш прежнийВоробушек.
«Они мне верят, – думала Галка, пока желающие послушать её свежий рассказ выгребались из кубрика и устраивались поудобнее. – Потому что я верю им. У меня не будет доносчиков. Если мне как капитану необходимо знать, чем дышит команда, я пойду к ним сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99