Они лежали и наглядеться друг на друга не могли.
* * *
Флойда передали в руки полиции Сан-Хосе, но в его распоряжении не было восьми адвокатов, чтобы тщательно изучить протокол задержания на предмет допущенных нарушений. Баркер наблюдал за процедурой оформления документов, стремясь исключить любые погрешности, чтобы не придрался даже самый дотошный адвокат. Он снова и снова просматривал внушительный список судимостей подозреваемого. Его поразило, что тот так мало отсидел за все свои преступления. «Эрнандес, безусловно, отъявленный негодяй», – думал Баркер. Незаконное хранение оружия, половая связь с несовершеннолетней, вооруженное ограбление, оказание сопротивления при задержании, многочисленные правонарушения, связанные с наркотиками, оскорбление действием, бытовое насилие с применением холодного оружия... Он и внешне похож на убийцу – всегда прячет глаза, – но это ничего не значит, если они не сумеют выжать из него показания или неопровержимо доказать его вину. Из документов видно, что Эрнандес охотно идет на сделки о признании виныи готов продать своих друзей ради спасения собственной шкуры.
Полицейские уже собрались препроводить закованного в наручники арестованного в камеру, но Баркер их остановил.
– Мы с господином Эрнандесом съездим на экскурсию, хочу кое-что ему показать, – сказал он. – Приготовьте машину.
Флойд с ненавистью посмотрел на людей, лишивших его свободы, но промолчал.
* * *
В нескольких милях к востоку, в зале заседаний совета директоров «Това системз» разыгрывался настоящий спектакль. Членам совета директоров вовсе не было нужды встречаться за одним столом; они вполне могли бы обсудить все вопросы на селекторном совещании, как это обычно и делалось. Но никто из директоров, имевших право пользования самолетом компании, не захотел отказать себе в удовольствии совершить на нем перелет. Те же, кто проживал в Долине, прибыли на заседание в лимузинах, которые теперь стояли у входа в корпус № 1, словно стадо диковинных зверей, пришедших на водопой.
– Микросхемы памяти... – твердил Тодд. – Микросхемы памяти – это золото или живые деньги. Они исчезли. Прошло четыре дня, и грабители благополучно реализовали их. Чипы уже не вернуть. Их нет! – Он в отчаянии помотал головой.
Не все присутствующие были в курсе всех подробностей и последствий происходящего. Но ничего позитивного предложить они не могли, поэтому со всех сторон посыпались бестолковые обвинения. Почему не было никакого плана чрезвычайных мер? Кто сказал, что отсутствие запасов комплектующих – это оптимальный вариант? Почему не купили собственный завод по производству микросхем памяти? Почему не обратились в госдепартамент с просьбой заставить корейцев или японцев посодействовать нам?
Джек Хоулльер, сидевший на дальнем конце стола, выгнул брови, глядя на Тодда. Тот пытался восстановить – точнее, установить – порядок в зале заседаний. Возбужденные директора, радушно приветствовавшие президента «Севко» перед началом заседания, теперь почти не обращали на него внимания: каждый стремился выразить свое мнение о сложившейся чрезвычайной ситуации. Правда, в отличие от Тодда они не знали о том, что было в тощем портфеле, лежавшем на столе перед Хоулльером.
* * *
Стоя на коленях в постели Майка, Шейла стянула через голову маечку и швырнула ее в угол комнаты. Он провел ладонями по ее груди, и от радости ее глаза наполнились слезами. Невесомая, воздушная, как плывущее облако, она взглянула на него сквозь пелену влаги, и потом, словно опасаясь, что умчится прочь на крыльях счастья, обхватила его пенис, который запульсировал в ее руке, будто сердце.
Она всхлипнула от небывалого блаженства и вдруг расхохоталась, вспомнив, как они на этой же самой кровати предавались любви в знак примирения. Тогда все было так невинно! А как взбудоражил ее конверт с деньгами... Теперь у них в комнате целых десять миллионов, но это не имеет значения. Главное, что они оба живы – и он жив, и она. Шейле не терпелось вылезти из чужих брюк и снова доказать Майку свои чувства.
Пропасть вечности пролегала между тем, что она испытывала тогда, и ее нынешним состоянием. Та встреча теперь вспоминалась как высказанное шепотом обещание на прогулке в лесу. Сейчас же ею владела испепеляющая страсть – чувство, даруемое человеку, который чудом избежал гибели. Ей казалось, она обрела бессмертие. Шейла встала и сорвала с себя остатки одежды. Глаза Майка, обращенные на нее, светились обожанием. И в те несколько бесконечных секунд, перед тем как предаться с ним самой что ни на есть земной любви, Шейла поняла, что она для него – богиня. Никто, ни одна живая душа не знала того восторга, какой испытала она, когда он овладел ею, овладел, как армия победителей, с триумфом прошествовав через ее арку в город, ее город, мгновенно запылавший огнем, жар которого поднялся к лицу и объял все ее существо до самых кончиков пальцев. Он сделал ее своей возлюбленной, своей королевой, и теперь они вместе будут править миром во веки веков.
* * *
В морге Сан-Хосе Баркер сдернул простыню с тела Дени Лима и пристально посмотрел на Флойда. Его лицо оставалось бесстрастным, казалось таким же безжизненным, как сам труп.
– Утром мы нашли ружье, – сообщил инспектор. – Оно принадлежит твоему дружку Мерлу. Мы совершенно точно знаем, что это и есть орудие убийства.
В лице Флойда что-то дрогнуло, но потом он бросил презрительный взгляд на полицейского и сказал:
– Моих отпечатков вы на нем не найдете.
Баркер уже знал это. Криминалисты доложили, что все отпечатки тщательно вытерты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111