Я когда нервничаю, безумно хочу есть! — не дожидаясь ответа, Михайлов взял тарелку с сыром, поставил ее на пол рядом с собой и принялся жевать сыр. — Театр полон ментов! Они думают, что Равца убил маньяк. Я из театра боялся выйти, мне всюду мерещились подозрительные рожи! Есть предположение, что Равца изнасиловали, когда он был уже мертв! Ужас! Кошмар!
— Чтобы трахнуть Равца, для этого его не нужно было убивать! Он всегда с удовольствием на это соглашался. — Савотин налил себе виски и, перед тем как выпить, с отвращением произнес: — Достал меня этот пидер. Его же, кроме собственной задницы, ничего не интересовало!
— Зачем ты так! Неизвестно, что ему перед смертью пришлось вынести!
— Почему неизвестно? Известно! В особенности тебе! — Савотин громко расхохотался.
— Не надо так со мной, Боря! Наше давнее знакомство еще не дает тебе права шутить на эту тему! — произнес оскорбленный Михайлов и, поставив пустую тарелку на стол, отвернулся.
— Ладно, Витя, не обижайся! — прекратив смеяться, очень мягко извинился Савотин. — Давай лучше выпьем. — Он налил виски в оба стакана и протянул один Михайлову.
— А что там за мясо? Свинина? — не поворачиваясь, обиженным тоном поинтересовался Виктор Максимович.
— Баранина.
— Свинину я люблю больше.
В тарелку с овощами Михайлов положил два больших куска мяса, взял стакан с виски у Савотина, выпил и, вновь устроившись на полу, принялся закусывать.
— Кстати, ты всегда недолюбливал Равца, — обратился он язвительно к Савотину, не отрываясь от еды.
— Я его не недолюбливал, я его презирал! Пустой и не в меру жадный был человечишко! — Савотин выпил виски и прикурил сигарету. Выпуская кольца дыма, он равнодушно продолжил: — Ты, насколько я помню, тоже был не в восторге от Юрика. Говорят, ты на банкете по поводу последней премьеры пытался ему морду набить и при всех грозил, что он у тебя дождется.
— Это другое! — Михайлов оторвался от еды. Он прищурился и, глядя в глаза Савотину, зло проговорил: — Он, паскуда, на этом банкете пытался моего Илюшу соблазнить! Каждую секунду за столом повторял: «Какая фактура, какая фактура. Мне бы такого актера в труппу. Мне как раз герои-любовники нужны!» — Михайлов злился все больше. Лицо его стало красным, а глаза превратились в щелочки. — А потом эта тварь при мне его еще и лапать начал! Пидовка старая! Сука!
— Ладно тебе! Не заводись! — попытался успокоить Михайлова Савотин, видя, что тот разошелся не на шутку.
— Да знаешь, как мне обидно, Боря, как больно было! Я в Илюшеньку столько сил, столько денег вложил, а этот гад из-за своей прихоти секундной чуть все не испортил! Чуть не разрушил то, что я по кирпичику складывал! — Виктор Максимович схватил бутылку, налил себе полный стакан и залпом выпил. — Я все понимаю! Какой я ему конкурент? Он директор театра, ему и сорока нет! А я? А я его старый разожравшийся зам! Ни внешности, ни положения!
У Михайлова на глазах выступили слезы. Он быстро вытер их ладонью и налил себе еще виски.
— Ты чего, Виктор?
Савотин давно знал Михайлова, но таких откровений от него никак не ожидал.
— Ничего! — Тот выпил и, усмехнувшись, начал упрекать Савотина. — Даже ты, Боря, в нашем деле с загрантурами его надо мной поставил! Юрик у нас везде первый!
— Прекрати! Тоже мне! Устроил здесь показательные выступления униженных и оскорбленных! — закричал Савотин и раздавил еще горящий окурок прямо на столе.
В комнате неприятно запахло жженым лаком. Савотин налил себе виски, выпил и закусил кусочком лимона. Он прикурил новую сигарету и, немного помолчав, спокойно продолжил:
— Нет больше Юрика! Ты теперь займешь его место в деле с турами! Ты теперь первый! — Он снова помолчал, глядя в глаза Михайлову, который сидел неподвижно на полу, боясь пошевелиться. — Я не хочу вводить в дело нового человека. Тебе придется работать за двоих. Платить я тебе буду так же, как и раньше. О денежной прибавке пока и не думай, но!.. Сейчас ты автоматически становишься исполняющим обязанности директора театра, а через месяц министр назначит тебя директором. Это я тебе гарантирую.
— Я не знаю, что сказать, Борис! — Михайлов в растерянности развел руками.
— Как не знаешь? Ты что, не рад?
— Что ты! Наоборот! Я рад! Я очень рад, но…
— Вот и славно! — прервал Савотин собеседника. — Мне приятно, что ты доволен. Только не расслабляйся сильно. О том, что ты Равцу грозил, менты очень скоро узнают. Поэтому ты к разговору с ними подготовься получше. И не дай бог тебе хоть одну букву из моего имени при них произнести!.. Ведь маньяк, Витенька, может и до тебя добраться. — Савотин, улыбаясь, смотрел в глаза Михайлову. Убедившись, что его слова подействовали на собеседника как магическое заклинание, лишающее дара речи, Борис рассмеялся. — Шучу! Шучу! Ладно, время уже позднее, беги к своему Илюшеньке. Порадуй мальчика! Быть ему ведущим актером! — Савотин прекратил смеяться. — Я надеюсь, у тебя ума хватило не посвящать его в наши дела с загрантурами?
— Что ты! Что ты! — испуганно зашептал Михайлов, размахивая руками. — Как можно! А потом, это ему и не нужно, и не интересно! Он натура творческая, романтическая!..
— Ладно, успокойся! Мне натура твоего Илюшеньки не интересна. Сейчас я тебя познакомлю с Викторией Николаевной и можешь идти к своему романтику развлекаться. Да, и у меня в планах на сегодняшнюю ночь две очаровательные на все согласные девицы. — Савотин взял лежащий рядом на кровати телефон и набрал номер. — Это я, Викуля! Девочки готовы?.. Прекрасно! Передай им, что я соскучился! Я жду! Да, и не забудь, приведи их сама, как я просил! Тем более что мне надо тебя познакомить с одним человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65