– Потопали к шефу. Не в курсе, из-за чего тут пожар разыгрался?
Несмотря на воскресный день, генерал-лейтенант Орлов был облачен в мундир, причем застегнутый на все пуговицы. Наряд в сочетании со сдвинутыми бровями наводил на определенные догадки. Не иначе как имел нынче Петр аудиенцию на самом высоком уровне. А подобные встречи на его характер влияли не лучшим образом. Что-то последнее время Орлов стал сильно задумываться и излишне дорожить своим креслом. Или магнитные бури и на генералов имеют влияние? А может, как Крячко приметил, возраст сказывается…
Орлов не произнес ни слова упрека за долгое ожидание. Он встретил их, стоя у окна. Мотнул подбородком, одновременно здороваясь и указывая на стулья:
– Садитесь.
Гуров и Крячко, по примеру начальника не произнося ни слова, сели на предложенные места и вопросительно подняли глаза на Орлова. Генерал-лейтенант прошел к столу и уселся в кресло.
– Ну что, господа полковники, отдохнули от дел? – бодро и несколько фальшиво вопросил Орлов.
– Да уж… – единственно что нашел ответить Крячко. Гуров промолчал, чтобы не сорваться.
– Ну, раз отдохнули, тогда засучивайте рукава, – видя, что не встречает явного противления, удовлетворенно констатировал Орлов. – Труба зовет, и кони бьют копытом! Дело тут прорезалось… как бы выразиться получше… Ну, в общем, щепетильное.
– У нас в управлении только два идиота служат? – негромко, чувствуя, что начинает заводиться, спросил Гуров. – Не успели с одним расплеваться, как ты, Петр, нам очередное «щепетильное» подваливаешь. Мы скоро из оперов «по особо важным» превратимся в специалистов «по особо щепетильным». Из дома в законный выходной выдергиваешь. Или ты нас за Павку Корчагина держишь: «Смены не будет. Но мы-то здесь!» Последние слова Гуров произносил уже на высоких тонах.
– Не нервничай, Лев, – остановил Гурова Орлов. – Дело серьезное и действительно… щепетильное. И кому, кроме вас, такое можно поручить? Ткни пальцем, и я с тобой соглашусь. Мне с вами в дурачка играть некогда. С утра имел встречу с заместителем министра Свирским, и не только с ним… В общем, настоятельно попросили, чтобы было меньше огласки и больше дела. Что такое «настоятельно» – не мне вам объяснять.
– Ну и что же произошло? – уже более миролюбиво буркнул Гуров. Он знал, что с начальством спорить можно, но толку от этого мало. День сегодня явно не сложился, и, возможно, даже хорошо, что его выдернули на службу. А если судить по некоей обреченности в голосе Орлова, вызвал их он не зря. – И если можно, поподробнее.
– Поподробнее узнаете в протоколах, – обрезал его Орлов. – А общая картина такая… Вчера пропал Тимофей Зеленский, двадцати девяти лет, сценарист и режиссер телевизионных программ…
– Очередной деятель культуры на нашу голову! – простонал Крячко.
– Каждую субботу он по давно заведенной традиции приезжал на ужин к своим родителям, – не обращая внимания на реплику Крячко, продолжил Орлов. – Вчера Тим, так называли Тимофея Зеленского близкие, позвонил матери и сообщил, что будет обязательно, но не к шести вечера, как являлся обычно, а немного задержится. На час – не больше. Звонил из дома. Сказал, что только зашел в квартиру. Приведет себя в порядок, переоденется и сразу выедет к ним. Однако он не появился у родителей ни через час, ни через два. Вообще не приехал. Ни домашний телефон, ни мобильник на звонки не отвечали.
– Прием заявлений о пропаже гражданина – по прошествии трех суток… – опять встрял Стас.
– Не умничай и не мешай, – оборвал его Орлов. – Конечно, родители забеспокоились, подняли знакомых Тима, кого они знали, дали ориентировку в милицию, по их просьбе прозвонили по больницам. Поиски с вечера результата не дали. А утром неподалеку от метро «Планерная» в лесопарковой зоне рядом с Химкинским водохранилищем был обнаружен труп. В убитом опознали Тимофея Зеленского.
– Метро «Планерная»… это Тушино, – сориентрировался Гуров. – От «районщиков», значит, убийство перекинули на нас. И все из-за того, что этот самый Тим-Тимофей режиссирует на телевидении. Неужели он столь великая звезда отечественного «тиви».
– Если бы… – уныло протянул Орлов. – Фамилия Зеленский вам ни о чем и не говорит?
– Есть вроде бы такое лекарство – капли Зеленского, – нашелся Крячко.
– Капли Зеленина, – поправил Орлов. – Сердечное средство. Возможно, скоро и понадобятся. Потому как Зеленский Олег Эдуардович, отец Тима…
– Неужели!.. – словно от боли поморщился Крячко. У Гурова в памяти всплыло властное бульдожье лицо и в ушах загремел мощный глас. Именно глас – не голос…
– Зеленский Олег Эдуардович, депутат Государственной думы, вице-спикер, руководитель промышленной фракции, и прочая, и прочая… – безжалостно отчеканил Орлов. – Вот почему сегодня я имел честь получать указания по расследованию дела лично от замминистра Свирского в присутствии самого Олега Эдуардовича. Дело взято на контроль… – генерал указал пальцем на потолок и выразительно сжал губы.
– Н-да, Лева, залетели мы… – подытожил услышанное Крячко. – Это тебе не плюшки трескать. Папаша убиенного, прямо скажем, не простой слесарь, что обязывает…
– Кстати, Зеленский-старший вел себя очень сдержанно и корректно – и на месте преступления, куда он приехал на опознание, и в кабинете у заместителя министра. Было видно, что Олег Эдуардович сильно переживает, однако крепился и старался не показывать своего горя. Сказал, что готов оказать следствию любую посильную помощь.
– Сказать-то он сказал… – покачал головой Крячко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10