— О себе думай! И советы свои оставь при себе!
— Мне че думать? Вы только, майор, смотрите, того, никому про наркоту ни слова! А то нам обоим башни в шесть секунд спилят!
— Так уж и в шесть?
— Я серьезно, майор! Тут долго не базарят! Это вы ни хрена не знаете, а я знаю!
— Так молчал бы, не трепал языком как помелом.
— Не, ну вы че? Я же вам как своему!
— Заткнись, Костя! Нашел своего!
— Но вы не сдадите меня?
— Очень надо!
— Ништяк! Пузырь с меня. А язык мой, в натуре, враг мой! Что ни услышу, то выболтаю!
— Не в языке дело, Костя!
— А в чем?
— В голове! Она тебе дана, чтобы думать! И не только о том, как пьяную проститутку в сортир затащить.
— Да ладно вам!
После смены Николай взял бутылку водки и пошел к сестре. Она жила одна в отдельной квартире, недалеко от развлекательного борделя.
Было восемь утра, а на смену в госпиталь ей заступать вечером. Поэтому, как и рассчитывал Николай, сестра оказалась дома.
— Ты чего, Коль? — удивилась она, открыв дверь и увидев брата.
— Привет!
— Привет! Случилось что?
— Может, в дом пустишь?
— Извини, проходи, конечно! Водка? Зачем?
Николай прошел на кухню, поставил бутылку на стол, ребром ладони срубил горло. Налил полный стакан, в два глотка опорожнил, занюхал сигаретой, ее же и прикурил и сказал:
— Не могу я, Лиля, больше!
— Чего не можешь? Да говори толком, присядь, я закусить приготовлю, раз уж такое дело.
— Не надо закуски, не хочу. Дай лучше пепельницу!
Он сидел, глубоко затягиваясь.
— Так чего ты больше не можешь, Коля? — повторила свой вопрос сестра.
— Смотреть на весь этот бардак, что вокруг творится!
— Вот оно что! Знакомая картина. Синдром войны. Депрессия. За что, мол, кровь проливали, так?
— А если и так?
— Тебе, Коля, сейчас не водка, а больничная койка нужна. Покой. Психолог.
— Какой может быть покой, Лиля? Какой психолог? Знала бы ты, что творится там, где я работаю!
— Представляю.
— Представлять — одно, видеть — другое.
— Ты что-то можешь изменить?
— Не знаю.
— Ничего не можешь! Надеюсь, ты ушел оттуда?
— Еще одна смена.
— Вот и хорошо. Поищем — что-нибудь другое найдем. Не везде же как в том борделе. И люди, ты на людей посмотри! Они нормальные, и молодежь тоже. А где ты работаешь, одни отбросы. Но их немного. Что значит сотня-другая для полумиллионного города.
— Ничего не значит. Но туда все новые и новые малолетки прутся. И представляешь, что господа хозяева увеселительного заведения им готовят? Это я только сегодня узнал. В город, в бордель, идет крупная партия наркотиков. И они, хозяева эти долбаные, ждут ее как манну небесную. Для них это деньги! А жизни и здоровье людей — пустой звук!
— Наркотики, говоришь? Неужели опять? Было время, когда они буквально заполонили город. Но потом какая-то специальная служба навела здесь шороху, многих арестовали! Значит, история повторяется? Но ты-то откуда об этом узнал? Обычно, тем более сейчас, такие дела наркодельцы проворачивают в строжайшей тайне.
— Напарник мой, тьфу! Тоже напарник нашелся, пацан, гнилой, как пень трухлявый, поведал эту тайну.
— И ты поверил? Если пацан слюнявый про наркотики знает, то о соответствующих органах и говорить нечего.
— А если ты ошибаешься?
— Ну ты сам подумай. Гонит ерунду твой пацан, а ты слушаешь!
— Может, ты и права!
Стариков налил еще стакан. Выпил. Закурил.
После бессонной ночи водка сделала свое дело. Николая стало клонить в сон, слипались глаза, и вдруг он выкрикнул:
— Всех под пулемет! Всех, до единого! Живыми никого не брать!
Сестра с жалостью посмотрела на брата:
— Ну вот! Допился! Вставай-ка, пока еще бормотать можешь, пошли в комнату, уложу тебя. А то через минуту с места не сдвину.
— Я сказал, под пулемет! Почему не выполняешь, лейтенант?
— Патроны кончились, — силясь поднять Николая, в тон ему говорила Лиля.
— Патроны? А гранаты на хрена? Гранаты к бою!
— Есть, товарищ майор!
— Вот так-то! А то патроны у него, видишь ли, кончились! Мозги, а не патроны кончились в твоей башке, лейтенант! — продолжал бормотать Стариков, пока сестра вела его к дивану.
Наконец-то дошли. Но прежде чем рухнуть на подушки, Николай вырвался от Лили и скомандовал:
— По противнику гранатами, на расстояние прямого броска, огонь!
— Так-то оно лучше, — проговорила Лиля, укрывая мгновенно уснувшего брата.
Она прошла в прихожую, к телефону, и позвонила на квартиру к Николаю. Было воскресенье, и Тамара оказалась дома.
— Тамара? Привет, это Лиля!
— Привет! — не без удивления ответила жена Николая.
— Коля у меня! У него на работе неприятности, заявился с бутылкой водки, выпил все до капельки. Я его спать уложила, так что не беспокойся, проспится — придет!
— Пусть в свой бордель идет!
— Тамара, ты не права!
— Не права? Да он там среди проституток сам скурвился!
— О чем ты? Напротив, он говорил…
— Догадываюсь, о чем он говорил, — перебила Лилю Тамара, — но не будем об этом. Я с ним еще не так поговорю. Завтра! А сегодня пусть у тебя ночует, мне только его пьяной физиономии не хватает! Так и передай ему!
— Не надо так, Тамара! У Николая сейчас такое состояние, как бы тебе объяснить…
— У него, значит, состояние, а у меня нет? — не дослушав, сказала Тамара.— Ты братца не защищай. Неужели не видишь, как он изменился за последнее время? Хотя, когда тебе его видеть, он все свои проблемы ко мне несет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16