– Нет, а что?
– Да, знаешь, рассказ такой есть. Мол, жили два брата, и оба заболели менингитом. Один умер, а второй выжил. Это – про тебя. Ладно, давайте, что там нужно…
Докторша начала перечислять, Беляев немного послушал и вдруг поднял руки:
– Извините, только я этого ни в жизнь не запомню… Рыбин!
– Я! – послышалось за дверью.
– Возьми доктора и дуй в управление. Там где-то на втором этаже должен сидеть начальник нашей медсанчасти.
– Полковник Гаврилов? Который медкомиссию подписывает?
– Да. Вызовешь его в коридор и скажешь, что я очень просил… В общем, пусть он даст все, что скажет доктор. Понял? И побыстрее. Все, – повернулся Беляев к докторше, – езжайте. Я пока с ним посижу. Он за это время коньки не откинет?
– Нет, – усмехнулась докторша, выходя.
Когда за ней закрылась дверь, Виктор повернулся на бок и посмотрел за окно. На улице уже стемнело, часы показывали 22.35.
– Как ты тут оказался? – спросил Логинов, потянувшись за сигаретой.
– Водителю своему спасибо скажи.
– Михеичу?
– Михеичу. Увидел меня возле управления и все рассказал. Он тебе пару раз звонил, а тут никто не отвечает. Говорит – боюсь, кабы Виктор Палыч не помер. Мы по-быстрому приехали, номер открыли, а ты – горячий, как чайник, и ни бум-бум.
– А докторша откуда?
– Секрет фирмы.
– А все-таки?
– Да случайно мы ее встретили. Прямо у гостиницы. Знаешь поговорку – на ловца и зверь бежит.
– А что она тут делала?
– Не знаю, сам спросишь. Мне, Логинов, и с тобой забот хватает. Если начальство узнает, что я тут прохлаждаюсь, голову снимут…
– А что с розыском? Ничего нового?
– Пока – нет. Машину сгоревшую, которую нашли в посадке, установили. Номера на двигателе и шасси перебиты, но эксперты подсуетились – машина московская, уже месяц числится в угоне. Считается, что террористы избавились от нее, когда начались проверки всех иногородних автомобилей. Где они скрывались, пока не нашли. А так – город разбили на квадраты и прочесывают третий раз. Всех, кто без документов и подозрительных, прямо в чем есть свозят в «обезьянники». Человек семьдесят уже набралось, а к утру, я думаю, перевалит за полторы сотни.
– А что на стройке?
– Да что на стройке? Подземные инженерные сети – «ливневку», телефонную и обычную канализацию – обследовали, люки позаваривали, снайперов с приборами ночного видения порассаживали, кинологов с собаками подкинули… Только фигня это все. Я думаю, этот Щеколдин, если он не дурак, уже подъезжает к Кавказу…
– Какой Щеколдин?
– Ну, майор этот… А-а, ты же не знаешь. В общем, час назад пришла из Москвы развернутая ориентировка насчет этого пассажира, который в Волочаевской сошел. Фамилия – Щеколдин, коренной москвич. Специальность – минер. Служил во внутренних войсках, по всяким «горячим точкам». В девяносто шестом – за два года до пенсии – подорвался при разминировании. Пока валялся в госпитале, в Москве умерла мать, а квартира была не приватизирована, и ее забрали. В общем, выписали его из госпиталя и комиссовали по состоянию здоровья. Он в Москву приехал, а там везде клин – ни квартиры, ни прописки, а без нее и пенсию хрен получишь. Короче, бомж в чистом виде. Поселился он в своем старом дворе на чердаке, где-то на рынке подрабатывал и ясное дело – каждый день пьяный. И все насчет властей разорялся да насчет Лугового. А недавно прибился к баркашовцам. Пить стал меньше, с чердака съехал к одной женщине из «Памяти», ее пока не установили, но пару раз старые соседи видели его в фуражке и шинели у метро – с листовками и газетами РНЕ и «Памяти». А в прошлую субботу он вдруг заявился в свой бывший двор на такси. Пьяный в дупель. Пацанам раздавал деньги, а мужиков поил коньяком. Говорил, что уезжает за границу, мол, у него там нашлась богатая родственница. Ну и насчет Лугового что-то тоже бормотал. И все. Больше его в Москве не видели. Теперь ему одна дорога – в наемники по специальности.
– Навряд ли он успеет пристроиться, – сказал Логинов, затолкав в пепельницу окурок. – Таких свидетелей в живых не оставляют.
– Не знаю, только со своим эластитом ему тут делать уже нечего.
– Каким эластитом?
– В ориентировке указано, что, судя по описанию, Щеколдин вез с собой в рулоне эластит – взрывчатку нового поколения, которую изготавливают в виде обычных строительных материалов. Милое дело – подсунул конкуренту пару рулончиков, тот настелил себе пол, а потом – хлоп! – и дома как не бывало. Здорово они, конечно, придумали. На стройке на линолеум никто бы и внимания не обратил. Только не вышло. И на старуху бывает проруха.
– А если они попробуют взорвать машину на трассе?
– Не боись. По прогнозу синоптиков до завтра облачность рассеется, так что Лугового доставят на «вертушке». А тут – все под контролем. Все обочины три раза перепроверены.
– Так-то оно так, – задумчиво протянул Виктор. – Только…
– Ну, как тут наш больной? – послышалось из прихожей вслед за стуком открывшейся двери.
– Как огурчик, – сказал Беляев.
Рыжая докторша прошла к столу, осторожно опустила на него два шуршащих пакета и с улыбкой оглянулась на Логинова.
– Такой же свежий?
– Такой же зеленый, – вздохнул Беляев. – Ладно, мне пора – у меня там эксперты весь линолеум в новом доме проверяют. Рыбин! Останешься с подполковником. Когда доктор закончит, свяжешься со мной, я пришлю машину, чтобы ее отвезли домой…
– Леня, не нужно, – проговорил Логинов.
– Как не нужно? Мало ли что? Он хоть «Скорую» вызовет…
– Правда, не нужно, – вдруг сказала докторша, как-то неловко сложив на груди руки и глядя куда-то в сторону. – Я с ним посижу…
– А-а… э-э… гм-м, – произнес Беляев, переводя взгляд с Логинова на докторшу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83