За ними двигался нескончаемый поток машин, который сигналил на перекрестках, создавая тревожную какофонию.
На кладбище прощальную речь выдвинул аким. Отметил организаторские способности усопшего, погоревал, что уходит один из крупнейших спонсоров и меценатов, человек, много сделавший для города, строивший в области за свой счет церкви и мечети, школу в областной глубинке, человек, помогавший бедным, обездоленным. Аким красовался перед камерами городского телевидения, перед газетными репортерами, позировал, и не пытался этого скрыть. Напротив! В целях повышения популярности, выбирал любой случай, лишь бы засветиться на экранах обывателей, остаться на страницах газет в виде фотографий или цитат, или быть услышанным по радио. Выступали многие, не говорила ничего только Мурка. Стояла возле гроба, опустив голову, и молчала.
Поминки назначили в лучшем ресторане. Народ стал расходиться, разъезжаться, кладбище на глазах пустело. Охранники под руку вели Мурку к мерседесу, шофер прогревал мотор, успевший остыть на морозце. Усевшись, дала команду трогаться, когда увидела, что машет помощник акима, просит остановиться. Выбралась из машины, захлопнула дверь и засеменила к нему, перебирая ногами.
--Клеопатра Алексеевна, аким уехал, командировка в Астану. Просил передать - ждет через пару недель.
--Хорошо. Какие дела возникли?
--Ему интересно, как теперь будут строиться отношения в фирме "Ынтымак LTD"? Будет ли фирма и дальше спонсировать строительство пристройки к областной больнице, и снабжать новым оборудованием?
--Да, будет. Я держу слово. Несмотря на то, что все закончилось трагически, и врачи не могли помочь.
Под ногами хрустел тонкий ледок подмороженных лужиц, шуршали квелые листья.
--Передайте - обязательно буду.
--До свидания. Ждем вас.
Мурка повернулась к машине, но не успела сделать и двух шагов - в глазах выросла ослепительная вспышка, по ушам шарахнуло мощнейшей ударной волной, а мерседес, подпрыгнув и опрокинувшись в воздухе, тяжело плюхнулся на асфальт колесами кверху. Раздался еще взрыв - это бензобак, и кладбище начало окутываться черным маревом, нефтяным факелом пылал мерседес. Горели подрубленные карагачи, вывернутые из земли садовые скамейки, занялась огнем кем-то кинутая кукла Барби, личико её плавилось и строило смешливые гримасы.
С разных сторон устремилась братва, подскочили Грек с Атамбаем, поддерживая полы коричневого пальто, мчался Кошенов. Мурку оттеснили, окружили, отвели в отдаленное место, где не так жарко от свирепого огненного смерча.
--Кто был в машине?!
--Охранники и шофер!
--Посторонние не подходили?
--Кто знает! Народу сколько!
--Магнитную мину подцепили!
--Наши все тут?
--Все! Кажется все!
С воем подрулил полицейский фургон, за ним еще один, потом еще. Скорая помощь прибыла чуть позже. Из машины освобождали обгоревшие трупы. Помощник акима жестикулировал, рассказывая полиции о случившемся, позвали Мурку, она объяснить ничего не могла, опер матюгнулся и отстал. У него в кармане затрещала рация, выхватил её и приложил к уху, прислушиваясь.
--Что?! Когда?! - и повернулся к Мурке.- Офис взорвали! - отключил рацию и суетливо сунул назад, в карман, затем вынул, и опять положил на место.
--Ну и денек! Что, конкуренты хулиганят?
На волге Кошенова Мурка летела в офис, за ними - кавалькада иномарок, жигулей, седанов и джипов. Там орудовали пожарные: мощными струями воды заливали ревущее пламя, лезущее из окон. Верхние этажи тоже повредились: сместились плиты перекрытия. Вокруг, на расстоянии, скопилась масса народу, ближе ни кого не подпускали, боясь новых взрывов, население из ближайших домов эвакуировали. Мурка из машины смотрела на остатки офиса, на суету пожарных и полиции, на подоспевшую скорую помощь, на беготню служащих из соседних фирм - и лицо оставалось каменным. Насмотревшись - приказала ехать в ресторан на поминки, оттуда в филиал. Ей освободили тесноватый, правда, кабинетик, и ждали решительных слов. Она вынула сигарету, долго чиркала зажигалкой - никто не осмеливался помочь, затем швырнула зажигалку в корзину с мусором и прикурила от спички. Констатировала:
--Война! - сделала две глубокие затяжки. - Грек, нас опередили! Питерцы сильны, только они не дома. - задумчиво вела взглядом с одного на другого не мигая. - За меня останешься ты, Грек. А я - в Кабул!
Братва зароптала, от неё ждали не этих слов.
--На хрена это нужно!
--Там американцы!
--Клеопатра Алексеевна, в этом нет необходимости!
--Я все хорошо секу! Поймите! Что думают афганцы? Они думают - мы их кинули с наркотой! Еще день, еще два - объявятся здесь! И? Нельзя воевать на два фронта! Чуйскую долину зажимают, что с неё имеем? Потеряем афганцев хана! - она была спокойна. - Давай Грек, принимай командование. А американцы никакой роли не играют. Пусть долбают талибов с Бен-Ладеном! - повернулась к Атамбаю. - Поедешь со мной, толмачить будешь. Готовь ксивы. Грек, наведи справки: когда приехали питерцы, где осели, сколько. Гаси всех!
Несмотря на позднюю осень - Кабул встретил теплом. Съемочную группу казахского телевидения шерстили как американские, так и афганские посты генерала Дустума, потрепанную Ниву обыскивали основательно и добросовестно. Формальности соблюдены, бумаги в порядке, и телевизионщики благополучно добрались до места к утру.
С минарета разливался голос муэдзина, Кабул просыпался. По узким улочкам торговцы несли на рынок корзины с овощами и фруктами, женщины в паранджах тащили ведра, наполненные водой. В пыли у минарета устроился дервиш, возможно, здесь и ночевал. Увидев проезжающую Ниву - взмахнул кулаком, потом хапнул жмень пыли и бросил вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69