Знает и имя, и звание, и должность... Знает всю подноготную этого грязного дела, которое привело сюда майора и которое сейчас должно закончиться.
Майор замешкался - первый раз в жизни, первый раз в критической ситуации пропустил то мгновение, когда следовало без раздумий нажимать на курок. Он и жив-то до сих пор был именно благодаря своей способности сначала действовать, а потом уже рефлексировать.
Человек в длинном светлом пальто шагнул к нему - прямо на смотрящий в его грудь ствол карабина, прищурился, вглядываясь в прорези шапочки-маски, и только тогда майор смог заставить себя нажать на курок.
Он слегка приподнял оружие, и первая пуля попала в голову - выше лба, ушла в густые, темные с сединой волосы, отбросив жертву к стене. Майор, не сходя с места, короткой очередью прошил тело сползающего по стене человека - красный след оставался там, где затылок касался белой штукатурки. Потом, уже двинувшись мимо замершего, сломанного пополам тела к лестнице (лифт - ловушка для идиотов), выстрелил еще раз, отметив, что пуля попала точно в ухо.
Машина ждала майора там, где и должна была ждать, - на противоположной стороне улицы, напротив парадного. Он молча уселся на заднее сиденье, стянул с себя шапочку-маску, и черная "девятка" рванула с места. Ее задачей было довезти майора до района заводских складов, дальше надобность в этой машине отпадала.
- Всё, - выдохнул он, когда "девятка" запрыгала по ухабам неасфальтированной дороги, вьющейся между складскими постройками, бесконечными заборами и котлованами, вырытыми еще при советской власти и тогда же заброшенными.
- Еще не всё, - отозвался шофер. - Еще не...
- Всё, - отрезал майор. - Я сказал - всё, значит, всё.
- Ну, всё так всё, - миролюбиво согласился шофер.
Этого парня Панков взял из команды Генделя. Так лучше. Нечего посторонних в это дело втягивать.
Машина остановилась, и майор, сунув карабин под пальто, выскочил на улицу, попав ногой прямо в глубокую лужу.
Водитель хмуро смотрел вслед ладной фигуре, скрывающейся за неприметной дверью в буром от времени заборе.
Когда дверь за майором захлопнулась, водитель пожевал губами и смачно сплюнул в открытое окно.
- Каков урод, а? - Смолянинов нервно барабанил пальцами по столу, поглядывая на экран телевизора. - Нет, каков мерзавец!.. Когда, говоришь, у него вылет? И этот... ну, черт бы его подрал... паром?
- Завтра.
- Все перекрыть, Уже сейчас. Хотя поздно. Он хитрожопый мужик. Думаю, он уже отвалил.
- Что нервничать? Ведь все прошло нормально. Так или иначе - работа сделана. Заказчик будет доволен.
- Можно быть довольным только тогда, когда хвостов не осталось...
Василий Борисов закинул ногу на ногу и посмотрел в окно. По телевизору показывали обгоревшие руины, и голос диктора, исполненный печали, продолжал вещать о "криминальной столице".
- Обнаружены также обгоревшие останки трех человек. Все они опознаны. Это некий Саид, член одной из крупных преступных группировок, и его телохранители. Кроме всего прочего, найден карабин "Инфорсер" американского производства. Предположительно тот самый, из которого вчера стреляли в Павла Романовича Греча... Одним словом, вырисовывается картина "зачистки". То есть, если принять версию, что исполнителем заказного убийства был Саид или кто-то из его окружения, то, продолжая выстраивать логическую цепочку, можно понять - теперь заказчики ликвидировали и исполнителя, чтобы тот, в случае его обнаружения, не вывел следствие на подлинных виновников смерти Павла Романовича Греча...
- И что тебе не нравится? - лениво спросил Борисов. - Все чисто. А этого твоего деревенского дурачка найдем. Никуда он не денется.
- Ну-ну... Если он говорить не начнет раньше времени.
- Не начнет. Он же, я так понимаю, просто Генделя кинул? Денежки взял, сам убрал Греча, на Саида все это повесил, концы зачистил...
- Однако он крутой мужик. Саида завалил, да не одного, а с охраной...
- Знаешь, в Америке есть поговорка. Бог создал людей, а Кольт сделал их равными. Так что ничего удивительного. Если человек хорошо стреляет, ему никакие отморозки, никакие "быки" накачанные не страшны. Все в порядке, товарищ генерал. Не парься. - Борисов хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. - Поехал я. Самолет скоро.
- Ладно. В Москве там приветы передавай. Скажи, я скоро приеду. Здесь закончим всю историю...
- А что тут заканчивать? Все уже...
- Ну так похороны еще, понаедет народу, мало ли что... У меня душа будет спокойна, когда все совсем затихнет.
Борисов усмехнулся.
- Затихнет... Как же. Здесь затихнет... Здесь никогда ничего не затихнет. Все, я откланиваюсь. Занавес.
- Алло. Алексей?
- Да, я.
- Ну что? Не слышно про нашего друга ничего?
- Пока нет. Но найдем, найдем. Не волнуйся, генерал, эта падла долго землю топтать не будет. Кинул, сука, всех кинул. Никуда не денется. Шарик маленький, а наши люди везде.
- Ну добро.
Смолянинов действительно недооценил расторопность майора Панкова. В то время, когда генерал прощался с высоким московским гостем, самолет компании "Финн Эйр" заходил на посадку в аэропорту "Кеннеди". Панков смотрел в иллюминатор на острова, проносящиеся под крылом, на тянущиеся, кажется, до самого горизонта пространства, занятые рядами аккуратных домиков, на башни небоскребов, торчащие вдали.
- А где же Манхэттен? - спросил он, повернувшись к Манкину, дремавшему рядом.
- Ну, отсюда, наверное, не видно... Не просматривается из самолета. Я, знаете, сколько раз уже прилетал сюда и все не могу привыкнуть... Смотришь вниз - одноэтажные кварталы.. Одноэтажная Америка... А через час - в даунтауне уже солнца не видно от небоскребов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121