Фуражка слетела с милиционера и наподобие откинувшейся крышки, с негромким хлопком упала позади его продолговатой головы, бесстыдно обнажив засаленную желтоватую изнанку. Тема постоял несколько секунд перед падшим милиционером и выбежал во двор. Он миновал подворотню, завернул за угол, перешел через улицу и спустился в метро. Когда рокочущий эскалатор уже опускал его в полукруглое, освещенное люминесцентным инфернальным светом жерло платформы, Тема заметил, что по-прежнему торжествующе сжимает в руке блестящий пистолет. Окружающие, впрочем, не обращали на пистолет на малейшего внимания. Две школьницы на верхней ступеньке обсуждали телесные достоинства и недостатки одноклассника по фамилии Рудаков. Мимо протиснулась пригородная старушка с сумкой на колесиках. Тема сунул пистолет за пазуху и сошел с эскалатора. Поезд стоял у края платформы, и торопливые пассажиры, набычившись, протискивались в ближайшие двери. Тема протиснулся последним и с облегчением услышал, как створки дверей беспрекословно сдвинулись у него за спиной. Вслушиваясь в начинающийся постепенно перестук колес, Тема как бы заново почувствовал свое, сладко наливающееся покойной инерцией тело и одновременно вспомнил, как в тот момент, когда пуля в патроннике, должно быть, освобождалась от латунного обхвата гильзы, он увидел глаза Харина, блеснувшие то ли недоуменным узнаванием, то ли неожиданным загадочным одобрением, как если бы Харин вдруг увидел вместо незнакомой богемной девушки с пистолетом в руке своего старого приятеля, собрата по рингу, - и только через некоторое время сумел сообразить, что Харин, по-видимому, просто перепутал, подумал, наверное, что Тема его грозного конкурента собирается застрелить. Днем, после короткой, но бурной грозы с градом, крупные одинокие кристаллы которого драгоценно умирали потом на пыльной мостовой, он наведался к Марине в роддом. Он стоял на лестничной площадке, она - в конце длинного и широкого светлого коридора, позади стеклянной перегородки. По коридору от двери к двери сновали сосредоточенные санитарки, развозившие в неуклюжих алюминиевых каталках суп, кашу и кисель, вспыхивавший время от времени геральдической киноварью в наклоненных солнечных лучах. Тема мог видеть Марину за стеклами, вдалеке, хотя и не очень ясно; она стояла чуть в глубине своего отсека, в пестром малиновом халате, держа около уха точно такой же, как у него мобильный телефон, одолженный у соседки по палате. - Все, - сказал Тема. - Все в каком смысле? - спросила Марина. - Все, - объяснительно повторил Тема. - Вообще? - спросила Марина наугад. - Вообще. - Вот это да! - сказала Марина на всякий случай. Они помолчали. - Ты где? - спросила Марина. - Прямо перед тобой, - ответил Тема. Она подошла поближе к стеклу. Не отнимая радиотелефона от уха, Тема помахал ей рукой. - Это ты? - спросила Марина недоверчиво. - Это я, - сказал Тема. Он вкратце рассказал Марине, как было дело. - Представь себе, - сказал Тема, - помещение примерно восемь на двенадцать метров, обычное кафе. Может, поменьше немножко. Слева стойка, посередине биллиард, справа у стены игральные автоматы, штук шесть, напротив стойки эстрада. Между биллиардным столом и эстрадой столиков десять. Он возле самой эстрады сидел, чай пил, вот как от меня до санитарки с каталкой. Короче, я выстрелил и сразу попал, прямо не целясь. Потом я смотрю, один из них прямо в меня целится из помпо... - Слушай, - перебила его Марина, - подожди. Извини. Я забыла совсем. Нам обязательно кроватка нужна для ребенка. Купи кроватку какую-нибудь, ладно? Маленькую. Только не крашеную, они краску потом обгрызают на перегородках, когда у них зубы резаться начинают. - Хорошо, - сказал Тема нетерпеливо, - представляешь мне еще кто-то позвонил! - Кто? - не поняла Марина. - Заказчик. Это была главная новость. - Ты с ума сошел, - сказала Марина. Тема посмотрел на нее и увидел, как она подняла руку там, в другом конце коридора и постучала себя кулаком по голове. - Почему? - весело спросил Тема.- Десять тысяч. Тема снова помахал ей рукой. - Ты с ума сошел, - повторила Марина. - Это ад. Это кошмар. Прекрати пожалуйста. Они помолчали недовольно-расстроенно. Дефис в этом словосочетании постепенно наполнился неясными эфирными шорохами. - Что со стихами? - спросила Марина неуверенно. - Надо денег сначала хотя бы немного заработать, - сказал Тема, с удовольствием намазывая свои слова иронически блеснувшей солидностью. Надо как-то в обществе определиться. - Что?!! Даже не приглядываясь особенно, Тема увидел как Марина на него смотрит. - Кому они нужны, эти стихи? - сказал Тема безапеляционно. - Их семь процентов всего людей в мире читают. Когда Тема выходил из больницы, телефон у него в кармане снова засигналил. - Алло, - сказал Тема, остановившись на улице. - Возможно, - добавил он после паузы. - Почему нет? Конечно возможно. Пять тысяч. Оставьте мне телефон, я с вами сам потом свяжусь. В ближайшие два-три дня. Да. Всего хорошего. Он порылся в карманах, вытащил какую-то картонку и торопливо записал телефон. В просторной витрине за его спиной, на экранах шестнадцати поставленных друг на друга телевизоров в это время появился полуразрушенный интерьер кафе "Элегия". Простреленный игральный автомат бессмыссленно щелкал абстрактными счетчиками, невыразительная следственная группа сгрудилась в глубине помещения, и репортер, лицо которого от слишком яркого направленного света временами превращалось в сливочное расплывчатое пятно, что-то возбужденно и беззвучно рассказывал глядя прямо перед собой остановившимися, исполненными праведного негодования, благородно выпученными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81