Водку он выпил. Кофе - тоже. Хотелось ещё, но Андрей опасался за свой кошелёк. Мысли то и дело возвращали его к странной незнакомке. Что всё это значит? Им, якобы, нужны фотомодели, и он подоходит. Якобы. Андрей достал из кармана листок, пробежал его глазами. "Надя". И - номер телефона. Андрей повертел листок в пальцах, хотел сунуть обратно в карман... А что, если позвонить ей? Что он теряет? Андрей поднялся и двинул к ближайшему телефону-автомату. Бросил монетку, набрал номер. Вначале он слышал гудки. Длинные, предостерегающие. Андрею стало не по себе. Что-то странное, неестественное было во всём. - Алё. - Услышал он женский голос. - А... алё... - Да, слушаю. - Можно мне говорить с Надей? - Я - Надя. - Меня зовут... меня зовут Андрей. - Андрей? - Вы разговаривали со мной на улице может... часа два назад. - На улице? Она уже забыла его. - Вы говорили мне насчёт фотомоделей... - Часа два назад? Помню! Здравствуй, Андрей. Очень приятно, что ты позвонил. Хочешь встретиться? - А... а что это за работа? - Фотомодель. Мы снимаем рекламные ролики для телевидения. Тебя интересует оплата? Это уже на месте, по договорённости. Хочешь встретиться? Я могу прямо сейчас. Если ты, конечно, не занят. - Я?... Нет, не занят. Куда нужно ехать? - Ты на машине? На метро? Андрей замялся. - Я? На метро. - "Новокузнецкая". Это - станция. Сможешь быть там через... Пауза. - ... час? - Через час? Буду. Андрей понятия не имел, где "Новокузнецкая". Но ничего страшного - он отыщет. - Значит, договорились. До встречи. Андрей послушал гудки и медленно положил трубку. Всё это очень странно что происходит сейчас с ним. Очень странно.
На станции "Новокузнецкая" Андрей был через пятьдесят пять минут. Он чуть не заблудился в лабиринтах московского метрополитена и даже отъехал в сторону. Протолкавшись сквозь густую толпу, Андрей выбрался наружу. Здесь всё кишело людьми. Продавали газеты - что-то круто антисоветское. Андрей огляделся. Он увидел "иномарку" на другой стороне улице. Рядом стояла молодая женщина - та, которая назвалась Надей. Андрею сделалось чуть неудобно - получилось, что она пришла первой и ждала его. Надя заметила Андрея не сразу - пока тот переходил улицу, она рассеянно разглядывала магазинную витрину. Андрей подошёл ближе. Надя развернулась резко и, увидев его, широко улыбнулась. - Здравствуй, Андрей. - Сказала она. - Очень рада, что ты пришёл. - Здравствуйте. - Садись в машину. - Надя раскрыла дверцу и уселась сама. Располагаясь в мягком удобном кресле, Андрей отметил богатую и вызывающе мещанскую обстановку салона. Впереди, рядом с рулём, он увидел кассетный магнитофон. Вверху, на цепочке, болталась миниатюрная колода карт. Всё было супераккуратно, вылизано; всё блестело. Взгляд Андрея задержался на картах. Надя отметила это и улыбнулась. - Карты - наша жизнь, - сказала она спокойно. - Мы садимся играть, когда рождаемся. И играем всё время. А один раз проигрываем. И это уже насовсем. Андрей внимательно на неё посмотрел. - Вообще-то, я заканчивала философский факультет МГУ, - Надя виновата улыбнулась, - но это не имеет никакого отношения к моей сегодняшней работе. Потом она глянула на Андрея. - А ты? Наверное, только школу закончил? - Я в МГУ поступать пытался. Два раза. - Не поступил? - Нет. - А в армии? Не был? - Надя открыла ящик и начала искать там кассету. Андрея аж передёрнуло - до того спокойно она спросила. "Тебя бы туда" зло подумал Андрей. - Нет, - ответил он коротко. Надя уловила тон, с каким это было cказано. Она вспомнила недавнюю статью в московской газете. Новобранец застрелил "деда", изнасиловавшего его. А заодно - ещё троих своих "товарищей". Теперь его ждал трибунал. Газета пыталась заступиться за подследственного и привлекла сюда ещё несколько правозащитных деятелей. Но какой-то сановный генерал или, может, полковник, ответил важно, что это - внутриармейское дело и разберутся там сами. Без прессы. - Не хочешь служить? - Спросила Надя всё так же спокойно. - Не хочу. - Правильно. Нечего делать там. Андрей повернулся и внимательно смотрел на неё. - А как быть? - Есть способы. - Что, например? - Ты - москвич? - Надя повернула руль. Потом взяла кассету. - Нет. - Откуда ты? - Из Краснодара. - Тогда оставайся в Москве. - Щёлкнув кнопочкой, Надя открыла кассетник. - Но у меня, ведь, нет прописки. - Андрей развёл руками. - Если будешь у нас работать - вопрос с пропиской решим. Снова Андрей внимательно, с интересом, смотрел на Надю. Что всё это значит? Детство Андрея прошло в атмосфере тихой интеллигентной провинциальной семьи. Жизнь, которую он не знал и которую не понимал, научила его всего бояться. Андрею было хорошо известно, что нельзя пить с попутчиком в поезде (даже чай) - не заметишь, как булькнет в стакане снотворная таблетка, а проснёшься уже без чемоданов и без бумажника. Нельзя никак идти домой к незнакомому мужику - педерастов-маньяков полно кругом. И не заметишь, как в ход пойдёт всё та же таблетка, а потом с тебя тихо спустят штаны. С женщиной незнакомой тоже нельзя связываться - гонорея, сифилис, а тут ещё и СПИД... Но больше всего пугает то, чего нельзя объяснить, понять. Андрею казалось: ему предлагают халяву. А ничего бесплатного не бывает. За бесплатное платишь два раза. Это Андрей тоже знал. Машина остановилась, и он увидел вывеску какого-то явно недешёвого и явно элитного заведения. - Выходи. - Сказала Надя. - Пошли. Андрей послушно отстегнул ремень. Что всё это значит? Зачем они сюда приехали? - Я хочу тебя угостить. - Голос у Нади прозвучал так мягко и так по кошачьи, что все возражения сразу же отметались. Когда вошли внутрь, Андрей почувствовал себя ещё неуютнее. Здоровенная стойка с кучей бутылок и надменным барменом посередине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22