- Жди, сейчас буду!
- Погоди-погоди! - закричал Синий. - А у тебя что? Разузнала что-нибудь?
- Да так... Не особо много.
Она пересказала ему свой разговор с Алешкой.
- Ладно, - протянул Синий. - На безрыбье и рак - рыба.
* * *
Как Ивар и ожидал, на пресс-конференции все пошло кувырком.
Началось все с того, что за полчаса до начала в редакцию "Захолмского рабочего" влетел Вайпенгольд вместе с кучей помощников и принялся раздавать всем входящим журналистам какие-то идиотские календарики с изображением Стольникова, держащего в руках насмерть перепуганного голубя.
- Это что такое?! - воскликнул Ивар, увидев его агитационные материалы.
Румяное личико Вайпенгольда приняло крайне самодовольное выражение.
- Василий Иванович здесь выступает в качестве символа мира и добра.
- Я спрашиваю, что ты вообще здесь делаешь?! Это наше мероприятие! И твоих "веселых картинок" нам тут не надо!
Вайпенгольд смерил Ивара взглядом, преисполненным оскорбленной добродетели.
- Между прочим, мы с вами сидим в одной лодке. Мне сказали, что вы проводите пресс-конференцию, и я решил...
- Кто тебе сказал?!
- Знакомый из "Городских новостей". Вы им сами пресс-релиз прислали!
- Боги! - в сердцах позвал Ивар. - Убери его отсюда!
Не долго думая, Боголюб отобрал у Вайпенгольда и его мальчишек весь тираж календариков.
- Вон! - рявкнул он грозно.
Но те так никуда и не ушли и остались в конференц-зале, злобно перешептываясь и бросая на негативщиков мстительны взгляды.
Как оказалось, маленький скандал с Вайпенгольдом - это было еще полбеды. Время уже подходило к часу дня, все журналисты собрались, а Елены всё не было и не было.
Боголюб позвонил ей домой, но ему там сказали, что она давно выехала. Стало ясно, что по дороге в редакцию с ней что-то случилось. И Ивар был абсолютно уверен, что виной тому - некая девица, которую он столь любезно подвез сегодня с утра до Захолмска.
Боги укатил на поиски Елены, а Ивар, бросив прессу на попечение Никитина, спустился вниз на крылечко. У него не было сил смотреть на встревоженные и возмущенные лица журналистов. Можно было себе представить, что они скажут в завтрашних выпусках новостей, если им немедленно не предъявить Елены!
Хлопнула входная дверь. Это был Никитин.
- Журналисты уже расходятся? - спросил Ивар.
- Пока еще нет. Но недовольство нарастает
- А что наш Мальчик-с-пальчик? Сидит злорадствует, что у нас все обломилось? Я-то думал, он тут же помчится к Пименову жаловаться на нас.
- Да никуда он не помчится! - презрительно фыркнул Никитин. - Просто Саше Вайпенгольду нечем заняться, вот он и изобретает, как бы напакостить нам лишний раз. Как думаешь, исчезновение Елены - это работа Синего? переменил тему Никитин.
- Не знаю.
Ивар отвернулся в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.
Где-то наверху сквозь открытые окна послышался хохот.
- Ого! Кажется, наши журналистики неплохо проводят время! - вскинул голову Никитин. - А я-то думал, они нас проклинать будут последними словами за то, что мы зря заставили их тащиться в Захолмск по такой жаре.
В этот момент из-за поворота вырулил "джип" Боголюба. Вывалившись из него, Боги изо всех сил хватил дверцей и потрусил к крылечку.
Ивар и Никитин переглянулись: если уж Боги начинает колотить свою ненаглядную тачку, значит, дела обстоят совсем паршиво.
- Что случилось? - в один голос спросили они.
Боголюб отер пот со лба.
- Трындец! Елену поймал какой-то шибко рьяный ГИБДД-шник, и в результате ее засадили на пару суток в местное КПЗ.
Ивар схватился за голову.
- Твою мать!
- А ты какого черта отпустил Елену одну? - пылая праведным гневом, набросился на Боголюба Никитин. - Надо было с ней ехать, а ты...
- Ребят, - виновато начал тот, - я думаю, сейчас надо срочно возвращаться в город и идти разговаривать со Стольниковым. Он настучит кому надо в Управлении, и Елену к вечеру выпустят.
- А с этими что делать? - показал Никитин наверх, где заседали журналисты.
- Не знаю... Извиниться и распустить по домам.
- Ага, распустишь их! - горестно протянул Ивар. - А они завтра напишут про нас такого, что в жизни не отмоешься!
На лестнице послышался топот: это большой толпой спускались журналисты. Но вопреки ожиданиям, их лица вовсе не горели жаждой мести за бесцельно прожитое время. Наоборот они хохотали так, что у некоторых аж слезы текли.
Никитин отыскал среди них одну из своих подчиненных. Лицо ее было растеряно и зло.
- Что там у вас случилось?
Девчонка только подкатывала глаза кверху и махала руками.
- Ну?! - встряхнул ее Никитин.
- Я не могу больше с этим Вайпенгольдом! - проговорил она, чуть не плача. - Он решил спасти ситуацию, и начал рассказывать, какой Хоботов нехороший. Вроде еще до выборов они поссорились на какой-то пьянке, и Хоботов пригрозил ему физической расправой. Разумеется, кто-то из журналистов спросил, в чем именно выражались эти угрозы.
- И что? - спросил Ивар, предчувствуя нечто ужасное.
Девчонка шмыгнула носом.
- Вайпенгольд мялся-мялся, а потом и выдал: "Он сказал, что оторвет мне яйца, если я не отвяжусь от него!"
Ивар моментально представил себе, с какими заголовками выйдут завтрашние передовицы: "Хоботов обещал Вайпенгольду оторвать ему важные части тела", "Интимные признания выборщиков Стольникова", "Хоботов по-свойски разбирается с выборщиками Стольникова". А газеты пожелтей напишут всё прямым текстом.
Ивар метнулся к лестнице.
- Я ему сейчас сам все оторву! Он что, не понимает, что он опозорил не только всех нас, но и Стольникова?!
Боголюб вцепился ему в рукав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100