Вы же смогли вырваться в финал только за счет глубинки - на вашей стороне оказалось 38 сельских районов. И знаете, почему вы заполучили себе деревню?
- Почему? - нахмурясь, переспросил Стольников.
- Потому что люди там больше никого, кроме вас, не знают. Из всех областных средств массовой информации у них есть только принадлежащее нам проводное радио. Газеты до них редко доходят. Телевизоры местные программы вообще не показывают, ибо большинство из них делалось еще при царе Никите. Единственное, что требуется - это заставить тех сельчан, кто не пришел на первый тур, проголосовать за вас во втором. Так что я настоятельно рекомендую вам отправиться в турне по области. А мы со своей стороны сделаем так, чтобы как можно меньше горожан пошло на выборы.
Стольников в недоумении воззрился на Ивара.
- Я же ездил по области в прошлом месяце! Тебе что, мало?!
- Это не мне, а вам мало! Мы, кажется, вас выбираем...
- Я не могу никуда ехать, - твердо сказал Стольников. - Завтра я должен быть в Москве. У меня встреча с депутатской группой...
- Как угодно, - пожал плечами Ивар. - Поедете в Москву, а не к старушкам-колхозницам, так можете вовсе не возвращаться. Вас все равно здесь ничего ждать не будет.
- Но мне обещали помочь!
Алтаев скрестил руки на груди:
- Знаете что? Москве без разницы, кто выиграет - вы или Хоботов. Федеральные политики договорятся и с вами, и с ним. Для Москвы ваше областное честолюбие - тьфу, нет ничто!
Стольников прикусил губу. Алтаев был прав. Но согласиться с ним было так сложно!
- Так ты считаешь, что мне все же стоит ехать? - медленно проговорил Василий Иванович.
Ивар кивнул.
- Начните с крупнейших областных предприятий. Типа "Удоевского моторного завода". Там много рабочих из окрестных деревень. Митинг проведем в заводской столовой, чтобы не набилась случайная публика. Вход на территорию только по пропускам, поэтому к вам не смогут пробраться вражеские лазутчики. Вопросы из зала, разумеется, тоже будут задавать наши люди.
Стольников опустил голову.
- Хорошо.
Ивар постучал по стеклянной перегородке, отделяющей задние сидения от передних. Сидевшая рядом с водителем Леденцова опустила стекло.
- Что?
- Организуй в самое ближайшее время поездку Василия Ивановича в Удоев.
Леденцова кивнула головкой в светленьких кудряшках.
- Да мы же с тобой уже все спланировали!
"Все спланировали!" - подумал Стольников в бессильной ярости. А его всего лишь поставили в известность. Как будто он не кандидат в губернаторы, а какое-то чучело, которое надо провезти по городам и весям. Впрочем, Стольников догадывался, что негативщики примерно так к нему и относятся. Он даже один раз услышал, как Леденцова назвала его за глаза "тело". Впрочем, она была под стать своему начальнику Алтаеву: такая же самодовольная и наглая.
Вообще-то Василий Иванович не очень понимал, какое отношение Леденцова имела к отделу негатива. Она работала непосредственно с ним: ездила в командировки, присутствовала на встречах с избирателями, общалась с журналистами...
Алтаев так объяснил ее присутствие:
- У вас, Василий Иванович, сейчас тяжелый жизненный период. В такой ситуации очень легко сорваться. А Леденцова присмотрит за вами: чтобы никакой водки, никаких девочек, никаких скандалов...
Вспомнив об этом, губернатор болезненно скривился: еще целых две недели до конца выборов!
* * *
Команда Алтаева забрала под себя весь третий этаж штабного особняка. В бывшем бальном зале расположились журналисты и информационщики, в соседние комнаты набились некие личности, похожие кто на спецназовцев, кто на бедных студентов... Ближе к лестнице была приемная, шоферская и прочие технические службы. А само начальство в лице Ивара, Леденцовой, главного пиарщика3 Никитина и главного спеца по подрывным акциям Боголюба заняло две смежные комнаты в конце коридора: маленькая служила кабинетом Ивару, а в большой разместились все остальные.
Помещение давно уже приобрело обжитой вид: Никитин обвешал все стены листочками с японскими иероглифами, символизирующими удачу; Леденцова притащила откуда-то бродячую кошку, назвала ее Килькой и объявила всем, что теперь это будет их отрядное животное; а Боголюб (он же Боги) сломал защелку в туалете.
... Ивар с Леденцовой вернулись в штаб в десятом часу. Большая часть сотрудников уже разошлась, и только в комнате негативщиков все еще горел свет. Впрочем, ее обитателям сейчас было не до работы: сопя и обзываясь, Боголюб и Никитин соревновались в волной борьбе. Побеждал, разумеется, Боги - он был в полтора раза шире и тяжелее Никитина.
- Ты опять жулишь! - возмущенно выкрикивал тот. - Все заново!
Его слишком смазливое для умного мужика личико раскраснелось, самурайские глазки бешено сверкали, льняной хвостик на затылке вздрагивал.
- Ну заново, так заново! - степенно отвечал Боголюб и вновь валил Никитина своей окорокообразной ручищей.
Сидящая на телевизоре кошка Килька недовольно поглядывала на происходящее. От топота ног старинный особняк приходил в некоторое колебание, и вместе с ним сотрясался и ее телевизор.
Завидев начальство, Боги с Никитиным тут же приостановили соревнования.
- Ну, как дела?
- А вы что, телик-то не смотрели? - угрюмо бросила Леденцова, закидывая свою сумку на подоконник.
Она в подробностях рассказала, что произошло на "Плюс 6".
- М-да, - почесал голову Боги, - на этот раз "тельце" у нас - мама дорогая...
- А мне еще с ним в Удоев ехать! - пожаловалась Леденцова, заглядывая в тумбочку, приспособленную негативщиками под хозяйственные нужды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100