Именно таким он предстал в коридоре, когда девушки побежали переодеваться.
- Явился! Тебя Пушкарь обыскался... - на ходу сообщила Оля, сделав удивленные глаза.
Аня остановилась, продолжая стаскивать перчатку и уставившись на Ларсика как на привидение. Он снова стал брюнетом - больше никаких признаков внешних увечий не обнаруживалось.
- Все беспокоились, - объяснила она.
- Не понимаю, что за паника? Мой выход через двенадцать минут. - Он выкинул в урну сигарету. - В салоне задержался. - Ларсик мотнул лохматой головой. - Ну ведь так лучше? Возврат к истокам - это сейчас модно.
- Н-не знаю... - оторопела Аня.
- Не может же любовник Карменситы быть шведом?! По-моему, он, знаешь, кто? - Вплотную приблизившись к девушке, он шепнул ей в щеку. - Он испанец!
Снова заклокотала энергия и радость - силы бурлили, словно кто-то встряхнул бутылку игристого вина. Выйдя на сцену, Аня почувствовала, что движется великолепно, источая притягательные импульсы. Ресторан казался ей чуть ли не залом Метрополитен опера, а лица мужчин, подбежавших к сцене специально для того, чтобы поаплодировать ей, - сплошь симпатичными.
"Влюблена! - ликовала Анна. - Теперь уж точно знаю - влюблена! Что-то случится, случится, я знаю... Сегодня тридцатое декабря... Заветная черта приближается, а за ней - ослепительное счастье..."
После выступлений Аня тщательно привела себя в порядок, радуясь, что надела новый, связанный матерью свитер - белый, с искусно вышитыми на груди букетиками незабудок. Голубые шарф, шапочка и варежки - пушистые, мохеровые. Жакет из светло-серого серебристого козлика, приобретенный с предпраздничного гонорара, а главное, - выражение лица - сюрпризное, светящееся ожиданием. Она себе понравилась, а значит, - понравится и Карлосу, наверняка поджидающему свою партнершу где-нибудь на выходе.
Выйдя из служебного подъезда, Аня остановилась, с удовольствием вдыхая морозный воздух и подставляя лицо мелким, ювелирной выделки снежинкам. Они искрились в свете фонаря и аккуратно ложились на варежку, позволяя рассмотреть свои алмазные кружева. Как хорошо стоять вот так, разглядывая крохотные звездочки и чувствовать: вот сейчас, сейчас раздастся его голос... Умелые руки обнимут плечи... Господи, как же прекрасна эта декабрьская ночь! Предвкушая мгновение встречи, она медленно, поддевая носками сапог снежную россыпь, двинулась к автобусной остановке.
- Анюта, привет! Чуть тебя не упустили! - Рядом с Аней неслышно остановился большой автомобиль, совершенно иностранный и новенький. Дверцу распахнул незнакомый мужчина. - Садись, лапуся, замерзнешь!
Она демонстративно ускорила шаг.
- Постой! Мы ж знакомы! - Из машины выбежали и преградили ей путь двое мужчин в распахнутых дубленках, под которыми угадывалась атлетическая фигура.
Аня оглянулась: ресторан с дежурившими охранниками остался позади. В верхушках сосен шумел ветер. Пожалуй, не докричишься: шоссе, елки, сосны, ночь. Яркий неон на крыше оставшегося позади "Вестерна", безнадежно пустая автобусная остановка за чередой белых елок. Стало неприятно и зябко.
- Я вас не знаю, извините, - попыталась обойти мужчин Аня.
- Погоди... - Один из них, распахнув руки, преградил девушке путь. Мы ж тебе сегодня хлопали! Хотели презент сделать. Пушкарь запретил. Сказал: личные контакты только за пределами кабака. Вот мы и за пределами. - Парень гоготнул. - Полсотни устроит? Нас двое, я и Гена.
- С ума сошли? - Попыталась увернуться вспыхнувшая Аня. - Я позову охрану.
- Не выламывайся, киска. Дело не в деньгах. Генка накинет ещё пол куска. Мы ж понимаем - искусство - святое дело. - Парень сгреб Аню в охапку, дохнув ей в лицо перегаром.
- Пусти! - Взвизгнула она изо всех сил, ударив кавалера кулаком в каменную грудь. Рука заныла - все равно, что колотить в кирпичную стену.
- Ген, помоги загрузить телочку, пока она мне фейс не попортила.
- Меня зовут Боб, - представился он Ане, скручивая ей за спиной руки. - Мы всякие приемчики знаем. Хочешь ласки - обеспечим. Любишь "садо" - и здесь не обидим.
- Отпустите! - Жалобно взмолилась Аня.
И в этот же момент подоспела помощь. Все, как полагается в популярном кино: спаситель с мужественным лицом вырос рядом. В черных волосах блестел снег, глаза насмешливо щурились.
- Убери клешни, парень. Это моя подружка, - сказал спаситель совсем спокойно, не вынимая рук из карманов куртки.
Боб послушался и промычал:
- А чего сразу не сказал? Ходит здесь козочка одинокая, кого-то поджидает. Можно понять - сама напрашивается. А потом такой кипеш устраиваете. Только голову людям морочите! - Хлопнув дверцами автомобиля, приставалы скрылись.
- Как в сказке. - Аня, не отрываясь, смотрела на своего спасителя, и не могла представить никого красивее, лучше, желанней. Так бы стоять и смотреть, ощущая себя самой счастливой женщиной на земле.
- Пошли скорей греться. У тебя нос как морковка. "Ко-зоч-ка"! нараспев повторил Ларсик. - Неплохо.
Аня пошла за ним, ничему уже не удивляясь. У обочины оказалась обалденная спортивная машина космических форм. Они плюхнулись на низкие сидения.
- Ножки протягивай, не бойся. Только пристегнись. Это "Порше". Идиотская тачка - может летать, но у нас нет таких дорог. А по здешним колдобинам ей трудно - не та порода.
- Все равно, что борзую в деревенской конуре привязать... Дорогая?
- Жуть. Сплошное пижонство... Но ведь красиво?
- Красиво, - согласилась Аня, полулежа в мягком кресле. Руки Ларсика на миниатюрном руле казались большими и очень сильными. И вообще, - мужчину украшает загадочность, спортивный автомобиль, элегантная разборка с двумя громилами. Даже если б он не умел танцевать мамбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116