Милая "русопятость" облика уступила место грубой простоватости - узкий лоб, тяжелые надбровные дуги, настороженный взгляд больше подходили портрету с надписью "Его разыскивает милиция", чем образу преуспевающего бизнесмена из породы "новых".
Загасив бычек и выключив телевизор, Глеб прислушался - у его двери явно кто-то стоял."Вот и все кино!" полыхнуло в груди. Но дверь не открылась под опытной
рукой киллера, в прихожей коротко тренькнул звонок.
- Кто? - Глухо осведомился Глеб, прижавшись спиной к стенке.
- Полина Андреевна....Ласточкина.
Менее всего Глеб ожидал услышать этот голос. Тем более здесь и в такой час. Распахнув дверь, он застыл столбом, глядя в лицо синеглазой женщины. Потом отступил, пропуская гостью. Полина огляделась. В этой крошечной прихожей секретарша солидной фирмы впервые бросилась в объятия своего шефа - в самый канун 1998 года.
- Извини, обалдел. - Встряхнувшись, как вымокшая собака, Глеб пригласил гостью в комнату. - У меня здесь не убрано. - Он распахнул окно, пытаясь избавиться
от сизого облака сигаретного дыма и подумал, что не узнал бы на улице свою бывшую невесту. Дело даже не в изменившейся прическе - копне светлах завитков, и не в одежде - нарочито неброской, спортивной, а в уверенности и жесткости, окружавшей её хрупкую фигуру непроницаемым панцырем.
- Я сяду? Заехала на несколько минут.. - Она пристально посмотрела на
стоящего возле окна Глеба и тот отвел глаза - Скорее всего, мы больше не
увидимся и мне бы хотелось узнать, что произошло тогда...Получив твое
сообщение по телефону, я попыталась разыскать тебя или узнать что-то про
Крафта. Потом...потом..., да, это не важно... Кажется я все уже поняла сама. Скажи только, все было просчитано с самого начала? Наше знакомство, любовь.. Я была
дурочкой, да?
- Бог ты мой! - Глеб потер лоб. - Разве все так сразу объяснишь? Я здорово
ломал голову, вычисляя, когда полюбил тебя по настоящему, а в какой
момент ты продала меня.
- И когда? Когда полюбил?
Глеб нахмурился. - Когда я потерял тебя, то стал думать, что любил сразу - с
первой встречи. Если я вообще правильно понимаю, что ты имеешь ввиду.
- И смог предать любимую женщину, ждущую ркбенка?
- Да нет же! Меня убедили, что ты вела двойную игру, изображая мою
возлюбленную и проделывая за моей спиной аферы вместе с отцом. Ведь
деньги "Оникса" у тебя.
- У Комитетчиков. Не морочь мне голову. Тебе все было известно с того
самого дня, или ещё раньше.
- Значит, нас обоих здорово крутанули!
- Выбираешь удобную версию? Сейчас окажется, что и насчет беременности
я все выдумала.
- А разве нет? - Глеб бросил насмешливый взгляд на плоский живот Полины.
- Не имеет значения. Я знаю, что в апреле с тобой говорил один человек. Он
рассказал, каким чудом я спаслась и предлагал тебе помощь, если ты
скажешь на суде правду.
- Правду?! Извини, ты наивна...Неужели не поняла, с кем имеешь дело? Я то
смекнул и хотел выжить. - Глеб закурил, шагая из угла в угол. - Да что я мог
заявить суду? Что Иночка - порядочный человек, бескорыстная, милая девушка, которая не могла увести деньги?...Детский лепет. Да я и не был совсем уж уверен в твоей невинности. И в искренности пожилого господина, рассказавшего мне жалостливую историю: "Полина стала жертвой нападения!"
- Не был уверен в моей преданности, значит...Ты ведь говорил о любви. - Полина смотрела на свои мнущие платок руки. - Мы собирались стать семьей..
- Любовь, семья! Ха! Когда висишь над пропастью без страховочного каната
и каждую минуту можешь сорваться... - Глеб покачал головой. - Здесь
совсем иной расклад, другие эмоции. И мысли, знаешь ли, крошка, совсем не веселые.
- Понимаю. - Полина поднялась. - Теперь мне все ясно.
Глеб преградил ей путь: - Да я сам ненавижу этих сучар! Я все это время
хожу в смертниках, ожидая, когда меня уберут за ненадобностью.
- Справедливо. Свою роль ты отыграл, растоптав меня и отца. Ты слабый,
маленький, жалкий. У меня нет даже ненависти. - Полина печально
улыбнулась. - Я постараюсь забыть тебя.
- Спасибо. Смешно было бы рассчитывать на большее...Другая постаралась
бы закопать меня. Ты - само благородство, детка. - Он горько усмехнулся.
- Я буду мстить. Не тебе - им. Вчера Красновский перевел все личные
деньги и счета "Атланта" в мой фонд. Завтра утром очередь Писецкого. Он будет работать с на центральном пульте.
- Постой... - Глеб отступил. - Ты и вправду "ревизор" Крафта?
Она рассмеялась: - Так говорят? Вот и отлично. Открою тебе серет: Крафта
больше нет. Но появился некто, пытаюшийся занять его место. Он уже в
Москве.
- Черт! Черт! Черт! - Глеб с силой застучал по лбу костяшками. Мальцев опоздал!
Я труп. Ну это и так было ясно.
- Ты надеялся переиграть их? Как? - Полина смотрела в упор и её взгляд лишил Сарычева сомнений и колебаний. У него было лишь одно желание поскорее
посвятить её в свой план.
- Зайди, сядь, мне надо рассказать тебе кое что.
Они снова оказались на кухне, где когда-то завтракали после первой проведенной здесь вместе ночи. Прошла вечность, воспоминания не всплыли из темного небытия. Совсем другие проблемы связывали теперь эту пару.
- Понимаешь, меня списали в отход. В отчаянии я готовил в паре с одним психом деверсионную акцию. Грабеж. У меня ведь тоже руки чесались умыть эту братию. Не из пушек же палить? Задумал очистить закрома Комитета.
- Я тоже. И мы опять в разных лагерях. Я увожу у тебя добычу из-под носа. Но я работаю не на себя. Объяснять бесполезно. Тебе недоступны такие вещи, как сочувствие чужой боли, сострадание ближнему. Но они существуют. Есть некий фонд, занимающийся новейшими медицинскими разработками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137