- Где мама?
- Она давно ушла.
- Кто вы?
- Что ты больше хочешь, - ответа на свой вопрос или полную миску горячего бараньего рагу?
- Есть. Я очень хочу есть.
- Правдивая девочка и совсем глупая. - Хозяин позвонил в колокольчик, ноздри Кэт почуяли изумительный запах горячего мяса.
- Садись за стол, хочу посмотреть, как едят голодные люди. У меня пропал аппетит лет восемьдесят назад.
- Неправда, вы почти молодой, - заявила Кэт с набитым ртом. Человек, сидящий напротив нее, на дальнем конце длинного стола, был почти лыс, очень худ и бледен, но он не мог быть старше её отца.
- Иногда внешность бывает обманчива. Ведь я не нравлюсь тебе, Кэтлин?
- У вас печальное лицо и вы, наверно, никогда не смеетесь.
- Как может веселиться человек, не знающий ни голода, ни жажды, ни других желаний, радующих смертного?!
- Вы потеряли их тоже восемьдесят лет назад?
- Примерно так. Через три года после появления на свет
Наевшись, Кэт вытерла губы ладонью - салфетки здесь не было.
- Спасибо, очень вкусно. Теперь я могу уйти?
- Нет. Теперь я отвечу на твой вопрос. Я - последний хранитель Великих знаний. Под нашими ногами хранилище древних книг, объясняющих все на свете. Мне известно, почему семью Фоулса Блекдоурс преследовали несчпастья, и в моих силах предотвратить дальнейшие беды.
- Вы можете вылечить мою мать?
- Увы, она доживает последние дни. Я могу спасти тебя и твоих детей.
- Моих детей?.. - Кэт как завороженная, не отрываясь, смотрела в глаза хозяина - совершенно темные, без белков, светящиеся на бледном лице притягательностью бездны. Так манит взгляд чернота пустого колодца.
- Но ведь ты хочешь иметь потомство, Кэтлин Блекдоурс?
- Н-не знаю. Я хочу уйти.
- Вот это как раз невозможно. Ты останешься у меня.
Кэт хотела подняться, закричать, но не смогла - её тело сковал странный холод.
Она пробыла в замке ровно полгода и сбежала, когда расцвели терновые кусты. Она многому научилась о того, кто называл себя Хозяином, и даже сумела перехетрить его - пробраться за стены крепости через подземный ход, ведущий прямо к подножью холма. Вынырнув из сырой темноты подземелья в солнечную радость апрельского дня, Кэт закружилась, раскинув руки. Этот весенний цветущий мир принадлежал ей, ей - Кэтлин Блекдоурс, посвященной в сокровенные тайны.
Она подняла лицо вверх, чтобы последний раз взглянуть на замок. Кэт не увидела бледного лица следящего за ней человеа. Скорее, она почувствовала всем своим существом, что Хозяин опечален её поступком и дает ей последний шанс, призывая вернуться. Все ещё с раскинутыми руками, Кэт застыла на поляне, глядя то на башню крепости, то на белеющую у подножия холма деревню. И вдруг, сорвавшись с места, понеслась вниз.
- Ну, что ж, ты сама выбрала свой путь, Кэтлин Блекдоурс, - произнес Хозяин, вытянув перед собой праую руку. Девушка споткнулась и покатилась по камням к обрыву.
Местные жители, нашедшие лежащую без чувств беднягу, сразу признали в ней пропавшую осенью Кэт. Конноли полгода как умерла, и сирота попала в приют. Ушиб гловы скоро прошел, девушка не только не пострадала, она обнаружила редкие способности, проявившиеся во врачевании. Старшие воспитанницы приюта ухаживали за больными небольшого госпиталя, где Кэтлин стала общей любимицей.
Кэт была отправлена на курсы медсестер, а потом получила от мэра специальную стипендию на обучение в Америке. Здесь в университете Вирджинии на пути огненнокудрой ирландки появился могучий грек. Когда Сократ спросил её о родителях, Кэт читстосердечно призналась, что воспитывалась в приюте, потеряв родителей в раннем детстве. Она не помнила ничего, что находилось за чертой того апрельского дня...
В сорок пять Кэт лишилась мужа, а через полгода ушел из дома сын. Рыжие кудри поседели, теперь они нравились Кэт. Бледное худое лицо в обрамлении серебристых прядей, глядевшее на Кэтлин из старого потемневшего зеркала, кого-то напоминало ей, но кого? Иногда Кэт не понимала своих поступков, будто обнаруживала внутри себя вторую, самостоятельно существующую дичность.
Кэтлин Флавинос любила смеяться, готовить вкусные обеды и украшать свой дом. Ей нравилось помогать мужу в зубоврачебном кабинете - даже самые пугливые больные успокаивались, когда рядом сидела Кэт, а уж если она брала кого-то за руку, то зуб можно было рвать без анестезии.
Единственным, на кого не действовали умиротворяющие флюиды Кэт, был её первый сын - Микос. Ребенок страдал редким врожденным недугом, сопровождающимся душевным расстройством. Все попытки матери ухаживать за ним заканчивались тяжелым приступом буйства. Микоса пришлось поручить заботам пожилой няни-гречанки, которая прекрасно справлялась с больным.
Кэтлин и Сократ мечтали о втором ребенке. Родившегося через семь лет после первенца мальчика назвали Кристосом. Кэт души не чаяла в младенце. Казалось, в дом дантиста заглянуло счастье. Но оно оказалось недолгим. Подрастая, Кристос дичал, замыкался в себе, и все больше отдалялся от родителей. Он никогда не делился своими горестями и не жаловался на обиды, скрывая полученные от мальчишек побои.
Однажды Сократ вызвал на разговор соседского богатыря, сына бакалейщика по прозвищу Рыжий Янис. Парень действительно мог сойти за сына Кэт - огненная шевелюра над румяным лицом.
- Послушай, парень, мне не нравится, когда такие сопляки, как ты, бьют моего сына. - Сократ расправил могучие плечи, Янис с опаской попятился.
- Сопляк не я, а ваш Верзила. Он все время задается, но даже подтянуться на перекладине не может. Странный он какой-то, злой. - Выпалив обвинения, парень не замедлил скрыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124