- Линда вздохнула.
- И тем самым продолжить список злодеяний? Нет, Линда, вы далеко не бедны и должны как можно скорее отделаться от злого рока, преследующего вас! Умоляю - мне страшно! Страшно за ваше будущее... - Вцепившись в рукав миссис Маклин, Мона с мольбой смотрела на неё полными слез глазами. - Ведь вы ещё молоды и можете прожить долгие счастливые годы!
- Дорогая моя! - Линда дружески сжала в своих ладонях холодные кисти Моны. - Все даже хуже, чем вы думаете... Сразу после смерти мужа и сына я составила завещание. В соответствии с ним, камнем после моей смерти должна владеть моя дочь.
- Боже! Так у вас есть дочь и вы подвергаете её страшной угрозе! Немедленно сообщите профессору Хиршману, чтобы он забрал проклятый камень! - Воскликнула Мона.
- Не драматизируй, детка, ты слишком впечатлительна и сейчас снова вошла в роль жены Хоупа. Не стоит пугать миссис Маклин пустяками. Мне кажется, она достаточно рассудительная женщина, чтобы удачно распорядиться своим имуществом и уберечь дочь от происков зловредного камня. - Попытался Берт успокоить жену. - Речь идет о колоссальных деньгах и надо как следует подумать. Ведь я прав, Дастин?
- Н-не уверен. Женская психология - загадка для исследователя. - Он широко улыбнулся, продемонстрировав великолепный голливудский оскал. - Во всяком случае, для меня пока прекрасный пол - самая сложная материя. Я бы посоветовал, нет, вернее, намекнул миссис Линде, что для решения всех роковых проблем ей следует обзавестись надежным советчиком или спутником жизни. Ну, не стоит так горевать, прелестная Линда, посмотрите - ночь нежна, океан внизу сияет мириадами огней, и в синих сумерках печально блуждают сотни изысканных аристократичных, благородных, сильных и совершенно одиноких мужчин... Вот как я, например! - Рассмеявшись своей шутке, Дастин картинно приосанился и гордо откинул со лба русую прядь. - Но настоящий герой - это Берт Уэлси. Все знатоки твердят, что венец чемпиона мира уже коснулся этой головы.
- Не стану скромничать. Я не стал бы ввязываться в эти игры, если бы ни был уверен, что смогу стать самым лучшим. - Берт пожал плечами. Возможно, мое заявление попахивает высокомерием. Но я же не девица, чтобы стыдливо опускать глаза, разыгрывая невинность. Мне просто необходимо стать первым, правда, детка?
Мона стиснула губы, превратившиеся в узкую бледную полоску и выдавила короткое "Правда".
- Через несколько дней отправлюсь в Будапешт, где будет проходить "Гран-при Венгрии". Не самые престижные соревнования, но я не намерен уступать. Следите за репортажами - и я буду стараться попасть на первую ступеньку.
- Я буду болеть за вас, Берт, хотя плохо представляю, о чем вообще идет речь. Знаю только, что это очень опасно. Теперь "Формула-1" перестанет быть для меня некой непонятной абстракцией. Я буду вспоминать вас и Мону. Линда улыбнулась своим новым знакомым. - Спасибо за вечер, господа. Не знаю, на счет какого счастливого случая записать нашу сегодняшнюю встречу. Мне кажется, я обрела добрых друзей. Чтобы ни случилось, я всегда буду рада видеть вас в своем доме в Ньюхемше. И моя дочь, уверена, тоже.
- А может стоит начать "список благодеяний" вашего камня? Кто знает, возможно, вещи способны исправляться и с сегодняшнего дня роковой камень начнет творить добро... Во всяком случае, последний бокал я предложил бы выпить за это. - Сказал Берт, ободряюще подмигнув Моне. - Раз уж мысли способны материализоваться, то пожелаем друг другу удачи и фантастического везения.
- С радостью поддерживаю Берта. Пью за счастье присутствующих прекрасных дам. - Поставив фотоаппарат на автоматический спуск, Дастин занял место между Моной и Линдой. - Общий снимок на память об этом чудесном, полном загадок и обещаний вечере!
Вспышка блица осветила улыбающиеся лица, торжественно поднятые бокалы и черную бездну за спинами людей, в которой притаился невидимый сейчас, дышащий опасной мощью ночной океан.
Глава 2
В окрасе лесов, покрывающих предгорья швейцарских Альп, чувствовалась осень. Еще стойко держали летнюю зелень могучие дубы, но клены и ясени все чаще вспыхивали ярким багрянцем и охрой, особенно там, где пологие склоны ласкало красноватое вечернее солнце.
Далеко внизу, за аккуратными полосками убранных полей и садов, виднелись черепичные крыши Гриндельвальда, теснившиеся вокруг центральной площади. Можно было даже разглядеть округлый купол на башне городской ратуши и устремленный в небо шпиль собора с золотящимся на верхушке крестом.
Сандра видела лишь горящую в прозрачном воздухе искорку, но хорошо представляла старый белокаменный собор с потемневшими статуями святых у высоких деревянных ворот, чистенький серый булыжник площади со стайками голубей, алеющие на клумбах кусты пышных бегоний, высокие окна ратуши, светлые полотняные зонтики уличного кафе и приткнувшиеся к разогретой солнцем стене дома велосипеды. Сандре нравилось мысленно бродить по уютному городку, который она пересекала в автомобиле уже несколько раз, представлять людей, живущих под крышами старых домов, тех мирных обывателей, что рождаются, взрослеют, производят потомство, не ведая о своем счастье обыкновенности - праве нормального существования здорового, сильного человека.
Сандре исполнилось двадцать четыре, но она чувствовала себя умудренной горьким опытом и обессиленной долгой жизнью старухой. Особенно острым это ощущение было здесь - на площадке больничного парка, куда она приезжала на своем инвалидном кресле, чтобы провести весь вечер в одиночестве, наблюдая, как гаснет закат на склонах гор, а в Гриндельвальде зажигаются теплые огоньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131