Кристине и самой не терпелось погрузиться в прозрачную, как стекло, пронизанную косыми лучами утреннего солнца воду. Узкие солнечные дорожки пробивались в расщелины валуна, пронизывая прозрачную воду до самого дна. Жаль только, что теплой эта купальня не была. И все же она с удовольствием сбросила плачевные остатки своего платья и погрузилась в сказочную ванну со стайками мелких рыбешек и гирляндами ярко-зеленых водорослей, колыхающихся у камня. Обидно, что нельзя поплавать, разогреться! Но какое блаженство! Ноющая боль от ушибов и царапин тут же ушла, тело наполнилось бодростью и радостью жизни. Кристина полежала на спине, глядя в открывающееся наверху оконце голубого безоблачного неба, на фоне которого застыл куст ярко-желтого дрока, растущий прямо из камня. Сладкий, медовый аромат смешивался с запахом моря, в ушах стоял звон от наполнившей их воды. Кристина раскинула руки, отогнав покачивающиеся на поверхности гигантским веером волосы. В какой-то момент ей показалось, что она погружается в блаженный сон, что только это - море, солнце и камни, - настоящее, реальное, необходимое, а жуткие истории со стрельбой и погонями - плод заблудившегося во тьме воображения...
Она резко повернулась, коснувшись ногами дна, встала и собралась выходить. На берегу, метрах в двух-трех от неё лежал Санта в одних трусах, подставив лицо солнцу.
- Я не смотрю, - заверил он, не поворачивая головы. - Оботрись быстренькое своим тряпьем и погрейся - лето ещё очень далеко.
Кристина осторожно вышла и, чувствуя, как покрывается от холода "гусиной кожей", поспешила набросить платье.
- Да, здорово тебе досталось, - констатировал, не глядя на нее, Санта. - Вся в синяках, словно черный виноград жала... В этих местах его мнут ногами в больших чанах. А виноградный сок, совсем свежий, прохладный, - это настоящее блаженство!
- Не очень умно вспоминать сейчас такие вещи... - Кристина облизала пересохшие губы. Соленая вода только обострила жажду.
- Синьорина должна подойти к столу... - Санта поднялся и обняв девушку за дрожащие плечи, развернул её к скрывающемуся за камнем натюрморту.
На расстеленной футболке были разложены мидии и среди них - половинка большой лиловато-серой раковины, наполненная водой. Кристина осторожно поднесла её ко рту и попробовала напиток. Закрыв глаза от удовольствия, выпила все и с облегчением вздохнула:
- Здорово! Потрясающая вода.
- Это в самом деле целебный источник. Он находится в сердце горы, а ручеек стекает по камням прямо в пещеру. Не в "спальне", конечно, а в соседней "комнате".
- Там есть ещё пещеры? Откуда ты все это знаешь?
- Я здесь как дома, детка. Здесь прошло мое детство. В этой норе мы с ребятами прятали клад - стреляные гильзы, ствол от пулемета, немецкую каску и, знаешь что? - Магнитофонные кассеты с записями Меркури. Здесь патриархальный народ, не уважает иностранщину... Потом... Потом мы сюда водили девочек. Так, слегка потискаться... А однажды... Ладно. Расскажи лучше, какими ветрами занесло в эти дикие края московскую красавицу? Вот уж сюрприз! Там, в сарае, я по голосу сразу узнал тебя. И, если честно, очень удивился. - Санта сел, проверяя готовность мидий. - Ого! Можно приступать. Возьми, эта совсем готова.
Он ловко раскрыл створки раковины и протянул её девушке. Кусочек розоватого мяса, подрагивающего в прозрачной слизи, не возбуждал аппетита. Она отстранила предложенное лакомство:
- Без лимона не могу.
- Если бы ты знала, сколько здесь белков и протеинов, и как это кушанье поднимает жизненные силы, ты бы отняла у меня весь улов! настаивал Санта, со смаком заглотив устрицу.
- Плохая реклама. Я и так сильная. Только вот ногти сломанные за все цепляются...
- Это основная проблема?
- Да. У меня никогда не было привычки грызть ногти. Теперь жалею.
- Тогда - маленький обмен любезностями: ты забрасываешь в свой ротик деликатес, а я устраиваю тебе фирменный маникюр. Честное слово.
Кристина решительно отковырнула устрицу и поднесла её ко рту, но тут же положила обратно и, сглотнув слюну, отвернулась:
- Нет, не могу. Хочу телячью отбивную с хрустящей картошечкой.
- Вот дикость-то! В лучших ресторанах Парижа и Рима за эти свежайшие, жирнейшее устрицы платят бешеные деньги изысканные гурманы... А здесь оборванная, нищая, побитая девчонка... - вознегодовал Санта.
- Дай сюда. - Кристина забрала раковину и решительно проглотила содержимое. - Еще! - потребовала она. - Проскакивает легко, как сырое яйцо. Надо зажмуриться и проглотить все сразу.
- Ней пойдет. Так не годится, ты же упоминала об удовольствиях, а сейчас отказываешься от одного из лучших, - деликатеса на голодный желудок. - Санта открыл очередную устрицу и с выражением блаженства отправил её содержимое в рот. - И зачем я только тебя уговариваю? От себя отрываю. А потом ещё предстоит самому же тащить раскормленную толстуху в горы.
- Ладно. Русские девушки способны на подлинный героизм. - Кристина придвинула к себе горстку раскрытых мидий и приступила к пиршеству. Заглатывая очередную устрицу, она считала. - Стоп. Дюжина! Я абсолютно сыта. Остальное тебе.
Санта с восторгом принялся за еду. Он действовал как истинный гурман, ухитряясь закусить устрицу листком водорослей.
- Видишь, что значит получать удовольствие? На меня приятно смотреть. Я не прост набиваю брюхо - я священнодействую!.. Так кому я обязан счастьем иметь такую очаровательную спутницу в этом изысканном путешествии? неожиданно спросил он.
- Антонелли прислал меня к своему другу, который содержит здесь трактир. Кажется, они были в партизанах. Вместе воевали с фашистами. Парфюмо, - противный тип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130