..
- Я в самом деле сейчас думаю так... Может, это магия твоего голоса, которая вскоре развеется. Но я постараюсь удержать в себе подольше то, чем сегодня ты одарил меня... Спасибо, милый. - Кристина поцеловала его в щеку и резко встряхнулась, отгоняя настойчиво наворачивающиеся слезы. - Откуда ты все же узнал про танго?
- Я везучий. - Санта усмехнулся задумчиво и грустно. - После того, как потерял родителей, - сплошные находки. И знаешь, все остаются при мне... Так вот, девочка, слух у меня просто-таки патологический. Ты и сама не заметила, наверно, что напевала это самое танго, когда мы прогуливались рыбном фургоне по южному побережью...
- Просто невероятно! Я почти никогда не пою вслух, тем более, не отважилась бы сделать это в твоем присутствии. Ты, наверно, услышал то, что звучало у меня внутри!.. Знаешь, Санта, эта песенка стала последней в моей мирной, не преступной жизни... Я танцевала под старую запись Мильвы в рождественскую ночь в доме Джено Коруги, а через три часа уже сидела в тюремной камере...
- Вот видишь, что значит абсолютный слух и абсолютное чутье: я хочу, чтобы мое танго и эти розы ознаменовали начало нового этапа в твоей жизни под лозунгом "Возвращение к весне".
Кристина положила голову на плечо Санты. Со стороны было похоже, что девушка разомлела от страстных речей своего кавалера. А она изо всех сил старалась удержать рвущиеся наружу чувства - пламенную смесь обиды и нежности. О чем говорит он, о какой "новой жизни"? Разве не замечает, что только от него зависит счастье Кристины? Да, не просто быть другом тому, кого любишь. Уж легче скрывать ненависть, наигрывая равнодушное дружелюбие, чем сидеть вот так, уткнувшись в плечо любимого и до боли сжимать сомкнутые пальцы. Чтобы не обнять, не прижаться, не тянуться к его губам, шепча ласковые, безумные слова...
- Я, пожалуй, выпью ещё кофе!
Кристина отстранилась. Сорвав бутон розы, она воткнула его в петлицу на лацкане пиджака Санты. Он поймал и поцеловал её руку.
- Проси за это что хочешь, детка.
- Правда? - исподлобья глянула Кристина. - Тогда запомни: я хочу оставить себе твой голос. У тебя есть записи - диски или кассеты.
- Конечно, есть. Обязательно пришлю тебе, как только попаду домой. Ведь я обитаю последние годы в чудесном городке под Зальцбургом. С австрийской стороны. Там у меня огромная фонотека, хороший рояль и старый Бехер - верный пес смешанных охотничьих кровей.
- И, вероятно, милая фрау, ожидающая твоего возвращения?
- Да, Кристи. - Санта отпустил её руку, которую все ещё продолжал сжимать, и с досадой потер лоб. - Иза - славная девушка. Мы учились вместе в Вене. Я влюбился в нее, когда мне было девятнадцать, со всей пылкостью неиспорченного, романтичного чудака. Иза была на пять лет старше меня и значительно взрослее по характеру. Она успела побывать замужем, возглавить и развалить какую-то феминистскую партию, защитить диплом доктора социальных наук... Она совратила "святого", а потом исчезла. Год назад мы опять встретились и решили не расставаться. Иза хочет иметь много детей... Моя авантюра с поисками бриллианта в России здорово разозлила её. А потом этот судебный процесс... Иза не жалует дураков, а я в этой истории, на её взгляд, выступил абсолютным идиотом. Теперь она ждет заблудшую овечку, чтобы вправить ей мозги и окончательно приручить.
- Ты странно отзываешься о женщине, от которой собираешься заиметь дюжину детей, - безжизненным голосом заметила Кристина.
- Просто не люблю, когда меня дрессируют. Но ничего, я умею кусаться! - Санта ощерился, щелкнув ослепительными зубами. - Противоположности, как утверждают, сходятся.
- Ты не такой уж покладистый и сговорчивый ягненок, как тебе кажется... Паола, с болью поминала о твоей строптивости и неуживчивости. Ведь ты бросил дом дель Форте уже очень давно?..
- Я гордый, детка. Может, чрезмерно. И хотя с младенчества изображал святого, дух непокорности и тщеславия терзал меня изнутри... Обычная история, смотри: мой отец, младший брат Франко, женился вопреки воле семейства на цыганке - работнице местной парфюмерной фабрики. Он аристократ, она - пролетарка, вдобавок, чуть ли не бродяжка. Лишь последнее поколение семьи Амалии стало вести оседлую жизнь, обосновавшись в нашем городе. Говорят, мои родители были красивой и любящей парой. Только я сам почти ничего не помню. Они погибли совсем молодыми, оставив трехлетнего сына на попечение Паолы... Франко и Паола растили меня вместе со своими детьми, ни в чем не ограничивая. Но то, что я отпрыск человека, презревшего законы родовой чести, я знал с пеленок. Как и то, что по традиции рода дель Форте останусь в стороне от полагающихся наследникам богатства и почестей. Моя смешанная кровь не годится для передачи потомству.
Я рано осознал это. Мой природный дух противоречия принял форму оскорбленной гордыни. Я был весел, добродушен с чужими, но болезненно уязвим в семье... К тому же, отношения с Леонардо совсем не сложились. Этот законный наследник, по-моему, свихнулся на своем превосходстве, демонстрируя мне его на каждом шагу. Всеми силами мальчишка старался доказать, что я - всего лишь приемыш, прислуга, оставленная в доме из милости.
В двенадцать лет меня отправили в швейцарский частный колледж. Франко щедро оплатил обучение. А потом жадность к познанию стала для меня чем-то вроде компенсации за неполноценность происхождения. Я набрасывался на гуманитарные науки, меняя престижные университеты и привязанности: филологию, историю, психологию... К счастью, жизнь научила меня самостоятельно зарабатывать деньги. Еще подростком я начал брать уроки у местного старика, занимавшегося, по преданию, с самим Карузо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130