Эти морские свинки не пожелали остаться победителями в истории науки... Как не останутся в истории поэзии мои, увы, тленные сочинения...
Насчет ценности научных изысканий, Виктория не могла судить, хотя строки Жан-Поль, посвященные своему учителю и наставнику, профессору Мейсону Хартли, убеждали в серьезности и перспективности генных изысканий. Но по поводу стихов она не сомнвалась - эти перечеркнутые листки, аккуратно собранные его, когда-нибудь увидят свет в плотном томике с названием "Письма в никуда" или
"Отправление чувств" (в зависимости от отношения автора к юношеской
"лав стори").
Во всяком случае, в те моменты, когда Виктория позволяла убедить себя, что стихи Жан-Поля принадлежат ей, жизнь становилась
светлее и радостнее. Далекий Дюваль, не перестававший мечтать о
своей почти вымышленной возлюбленной, стал тайным кладом Виктории,
хранимым в её душе, подобно талисману.
...Пребывание на Острове подходило к концу, как и работа над дипломом "Влияние социо-культурных факторов на адаптацию эмигрантов в иноязычной среде". Еще пару недель в Университетской библиотеке,
окончательная правка текста и можно отдавать труд на срочный суд
шефа. Виктория сумела выпестовать в своем воображении вполне
привлекательный образ будущего - должность социолога на каком-нибудь
предприятии, имеющем связи с Россией. Тем более, что Остин Браун
задумал инвестировать и опекать посредством "концерна Плюс"
кое-какие сельскохозяйственные объекты в среднечерноземье. Возможно,
немыслимые зигзаги её судьбы не так уж бессмысленны, выводя
окольными путями на магистральную прямую.
- Как насчет того, чтобы прогуляться в Венецию? - за спиной Виктории,
набирающей текст диплома на компьютере, стоял Остин. Она нажала
клавишу, экран погас.
- Не поняла, извини, дед. У меня тут как раз сложная таблица
корреляции материальных доходоов, служащих с показателями их
культурной продвинутости. С разбивкой по полу, возрасту и
образованию... - Дедом Виктория называла Остина крайне редко и не
только по соображениям конспирации. Этот человек , ласково
потрепавший по щеке и весело крутанувший её рабочее кресло так, что
разлетелись со стола листки с расчетами, конечно же был, более чем
дедушкой в семейно-русском пенсионно-бородатом представлении. И
слишком похож на отца.
- Что, голова, я вижу, не кружится. С вестибулярным аппаратом все в
порядке. А как с духом авантюризма? - он присел рядом, внимательно
наблюдая за выражением лица девушки.
- Знаю ведь, трудно забыть первые, волнующие впечатления. Тянет к
ошибкам. Как рецидивиста-грабителя к окошечку банка.
- Зря насмехаешься. Мне до сих пор не верится, что смогла совершить
такое в Парме и Нью-Йорке. Наверно, абсолютной беспомощности и
глупости. Ничего себе, думаю, Мата Хари из спецшколы с
идеологическим уклоном. - усмехнулась Виктория, не перестававшая
удивляться своим былым "подвигам".
- Всегда восхищался тобой, детка. И своим легкомыслием - хоть и
страховал тебя крепко, сейчас могу признаться, не одним только
Шнайдером... А все же риск был большой. Взять хотя бы налет этого Уорни в "Плазу".
- Ну теперь я с ним могла бы побеседовать по-другому. В карате у меня не слишком большие успехи, но пару приемов не верится проверить в настоящем бою. Ты понимаешь, что я имею в виду? - Виктория сделала выпад самбо, перекрутив локоть Остина.
- Ну тогда тебе непременно надо собираться в Италию. Там такая программа на три дня - только и успеваешь отбиваться: участие в
презентации коллекции парфюмерии "Дома Шанель", два грандиозных приема на самом высшем уровне и ещё дюжину мелких - Остин протянул Виктории подписанный Антонией Браун контракт и заметил как дрогнули её руки, державшие бумаги, когда она поняла смысл предложения Остина. Зрачки расширились, а веснушки, усыпавшие переносицу и
скулы, ярче обозначились на побледневшей коже. Остин осторожно взял контракт и собрав с пола листки диплома, положил их перед Викторией: Продолжай составлять свои интереснейшие таблицы... Честное слово, есть и другие, вполне приемлемые варианты разрешить эту ситуацию... Только меня, старого авантюриста, все ещё тянет поиграть с удачей. А если сам не могу,то подставляю тебя. Прости, детка, я не должен был... - Виктория решительно забрала у Остина контракт Антонии и положила его в свой стол.
- Дело решено. Мне тоже пора поразмяться. Только... только, если честно, я вначале испугалась... А потом, потом - как перед выходом на манеж - "победа и страх", нет - вначале "страх", а потом
обязательно - победа!
...В кабинете Бейлима стояла тишина, так что было слышно сопение афганской борзой Дели, лежащей у ног хозяина и часто дышащей открытой розовой пастью. Кончик языка трепетал, глаза
исподлобья лежащей на лапах умной морды, внимательно следили за
гостем. Дюпаж, в свою очередь, не отрывал взгляда от лица принца,
изучавшего письменные донесения. Стопка газет с фотографией Антонии
в компании безглазой "Венеры" Картье валялась на ковре у его ног.
- Я понял совершенно ясно две вещи: Антония помолвлена с художником и
послезавтра она отправляется в Венецию безнего. Сочетание этих
обстоятельства однозначно предопределяют мое поведение. Вы согласны
Мсью Дюпаж? - деловито осведомился Бейлим, решивший немедля идти в наступление.
- Ваше Высочество выбирает линию поведения с позиции молодого и чрезвычайно темпераментного человека. Хотя я в данном случае был бы склонен к другой тактике - осторожно прокомментировал намерения принца детектив.
- Если я правильно понял, Ваше Высочество торопится использовать в свою пользу трехдневное отсутствие жениха рядом с девушкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156