-А долго они теперь расти будут?
- Косы что ли? Ой, наверно, всю жизнь... Да тебе то теперь что? Другу кралю обхаживать будешь. - Попробовала пошутить Евгения, но получилось нехорошо. Почему-то ей все казалось, что не она отказалась от Алексея, а он ее бросил. Наверно, от его частых отъездов - привыкла быть оставленной. Алексей помолчал. - Обо мне не беспокойся. Не обещаю, что забуду тебя, но постараюсь к жизни приспособиться, Максима поднять, мастером сделать... Были у меня, конечно, всякие эпизоды. Не много, но были. Незначительные, проходные. Если только привязанность могла появиться, а о любви и не думал никогда. На этом единственном месте у меня всегда ты была и как-то даже сомнений не возникало, что может быть замена,
- Прости, Леша. Я злюсь. На себя, конечно, в первую очередь. Ощущение, что упустила, не сумела... Не воспользовалась каким-то шансом... Очень редким, дорогим... Ничего трогать здесь сегодня не будем. Я потом сюда с девчонками приеду, цветочки посажу. - Женя положила на холмик букет гладиолусов и решительно поднялась.
5
В сентябре Евгения стала Шорниковой, а в январе вся семья новоиспеченного подполковника Леонида Ефимовича отбыла в немецкий город R, где поселилась в симпатичном двухэтажном розовом домике на территории части, половину которого занимал Командующий, а половину - его заместитель.
Три года командировки в дружеской ГДР показались Евгении образцом именно той жизни, которая мерещилась ей в скромных бабьих грезах. Уютная двухэтажная квартира с множеством комнат, среди которых была детская для Виктории, гостиная - столовая, кабинет Леонида, спальня и еще комната для гостей под крышей. А эти занавесочки с оборками и подвязками, паласы цветные, невероятных по российским стандартам ванная комнаты с широким окном в сад и прекрасной стиральной машиной...Эти продукты и вещи, лежащие совершенно спокойно в чистых, сияющих, вкусно пахнущих магазинах... Э-эх, взять бы сюда родителей, хотя бы на недельку... да и всех наших!! Думала постоянно Евгения, не умеющая получать удовольствие в условиях единоличного пользования. А иногда и вовсе крамольная мысль залетала - здесь бы с Лешей и Максимом...
Виделись они с Алексеем за все это время всего лишь раз
- летом 1981 года, в Солнечногорске, когда приезжали Евгения с Викторией, чтобы провести отпуск с родителями в то время, как Леонид умчался к своим старикам, живущим теперь в Риге. Алексей был приглашен Михаилом Александровичем, вышедшим в отставку. Уж очень хотелось деду на Максима взглянуть, да и Татьяна Ивановна, в должности экс-тещи, воспылала любовью к бывшему зятю (еще бы: дочь скандалами не изводил, имущество делить не стал, квартиру оставил).
- А ведь я тебя, Алексей, недолюбливала... Что имеем - не храним, потерявши плачем, - философски вздохнула она, наблюдая как ловко обращается Алексей с семилетним пацаном - вроде бы и дружок ему, а в то же время непререкаемый авторитет. Мальчик не узнал бабу-Таню, да и она - не сказала бы, что высокий не по годам, сильно посветлевший мальчик, был тем самым черноглазеньким крохой Максимом. Он смахивал на цыганенка или кавказца, будто сильно загорелый, с длинными, до плеч как у девочки волосами, кудрявыми и черными и придающими ему несомненное сходство с Алексеем. Лишь одно взял он у матери - курносый нос, казавшийся расплывчато-мягким на узком, четко вылепленным скуластом лице. Максим снял с плеч объемный рюкзачок со своими вещами, который всю дорогу вез сам, и в том, как он двигался, распаковывал подарки, говорил, чувствовалась непривычная для детей этого возраста, обстоятельная взрослость. Михаил Александрович не знал, как представиться мальчику и стоит ли называть себя дедом, но он сам протянул ему руку и сказал:
- Я знаю, вы мой дедушка, военный, я вам игрушечную саблю сам из каштана вырезал. А бабушке-Тане вот это, Максим вручил растроганной бабке вязаные из яркой деревенской шерсти носки.
- Располагайся, Алексей, чувствуй себя как дома. Может душ примешь? И вообще - будете у нас гостить - квартира большая... все же мы, если и не родные, то, надеюсь, друзья. Мало ли что в жизни бывает... Всякие глупости.. - обнял за плечи бывшего зятя Дорогов. -Спасибо, Михаил Александрович.. Я не надолго. У меня кое- какие дела в Архангельском конном заводе. И вот Максима хотел вам показать и с Викторией повидаться... Большая уже, наверно? -Ох, и не узнаешь, совсем барышня! Да вот и они, побежала Татьяна Ивановна открывать дверь.
Какое-то время они стали по разным концам коридора, не решаясь преодолеть пространство, и не зная как и что сказать. В дверях гостиной Алексей с мальчиком, держащим в руках что-то малиновое, пестрое, в передней - худенькая девочка с двумя косами вдоль спины и запыхавшаяся Евгения, с трудом носившая семимесячный живот. - "Привет!" -"Привет!" обменялись репликами взрослые, а Максим направился к пришедшим, протягивая вышитый платок.
- Это тебе мама-Женя, Катя для тебя специально самый лучший на базаре выбрала. А это для Виктории - пояс кавказский. Такие невестам дарят! И торжественно, как суворовец на балу, подошел к Виктории. .... Рано утром они все вчетвером поехали на Архангельский конезавод. В электричке их принимали за семью и уступали место беременной Евгении. Они вышли в тамбур - Алексею хотелось курить, а Жене - постоять рядом, да и поясницу сильно ломило.
- Ты изменился. Куришь вот. И седина появилась.
- Еще бы - "трудная цирковая жизнь", - улыбнулся Алексей. А еще голова иногда страшно болит дня по два - по три, это последствия той травмы, колено левое шалит - привычный вывих - да что там говорить пенсионер!
- Зато уважаемый мэтр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156