- Сесиль Аллен не хотела омрачать твою память об отце. Но... Но он сам распорядился по другому. Он оставил мне письмо для тебя и просил передать его Дикси "когда она станет достаточно взрослой, что бы понять меня".
- Я? Понять!? Да что я могу понять? Неудачливый бизнесмен опозорил свое имя и, в сущности, убил мою мать!
- Я думаю, Патриция добровольно приняла решение уйти из жизни вместе с мужем.
- Но она была так счастлива ! Мама покупала платья, делала прическу, готовясь к "свадебному путешествию !"
- Прочти письмо, милая. И детали встанут на свои места. - Эжен протянул Дикси конверт.
- Нет. Лучше оставим все как есть. Я ничего не спрашивала у тебя, а ты ни о чем не рассказывал. - Подойдя к камину, она бросила письмо в огонь. Прощай, Эрик. Все остается по старому. Я всегда буду думать, что ты действительно полюбил нас - меня и маму в те рождественские дни. И никогда не примирюсь со случайностью, убившей тебя в самом начале ... В начале новой, такой счастливой и долгой жизни.
...В память о родителях Дикси воздвигла два солидных "надгробия" придумала две версии их кончины, которыми пользовалась попеременно, в зависимости от настроения. Первая из них была невинна и абсолютно чудесна: Эрика просто-напрост посетило озарение. Он вдруг понял, что такое настоящее счастье, счастье быть удачливым мужем чудесной женщины и любящим отцом красивой дочери. Судьба-злодейка подложила бомбу в самый неподходящий момент - Эрик нелепо погиб в самом начале новой, радостной жизни. В этом варианте образ отца был подобен юродивому на полотнах примитивистов: святая сумасшедшинка в светлом взоре и ни капельки правдоподобия. Вторая "версия-памятник" служила Дикси в часы уныния, когда хотелось верить, что в роду Девизо скрывается нечто роковое, значительное. Здесь Эрик выступал неким лихим героем - азартным растратчиком, сбежавшим от скуки чиновничьей жизни, чтобы гульнуть напоследок. Хоть на один прощальный миг, он бросил в огонь жарких страстей себя и возлюбленную Пат. Вспышка озарения ценою в жизнь.
Вторую годовщину свадьбы супруги отмечали в доме на Ривьере, пригласив множество гостей. Впервые за все время замужества Дикси, избегавшая прежних знакомств, пригласила своих давних друзей, преимущественно, именитых и состоявших некогда в её любовниках. Гостям было выделено цело крыло виллы и предлагался комфортабельный отдых. Но приехать смогли не многие. Алана Дикси не звала, а Чак Куин вообще не ответил на приглашение. Дикси ждала его до последнего, чувствуя, что вот-вот ворвется на празднество прямо с дороги запыленный, очаровательный в своей простодушной бесцеремонности Чарли.
Накрытые в саду столы блистали изысканной сервировкой, на специально сооруженной маленькой эстраде играл оркестр, в подсвеченном изнутри бассейне бурлили пенистые струи. Провернувший накануне удачную финансовую операцию, Эжен был в ударе, Дикси напряжена до предела, прислушиваясь к отдаленным голосам и автомобильным гудкам у гаражей.
Супруги представляли собой достойную пару, поддерживая непринужденный тон в разномастной компании. После торжественной части с произнесением поздравительных речей гости разбились на отдельные группы, связываемые в единое целое снующими с подносами официантами.
В саду зажглись фонари, мягко освещая кусты и деревья, фасад трехэтажной виллы с высокими окнами, свидетельствуя о богатстве и преуспевании. А моря совсем не было видно - за аллей кипарисов будто натянули бледно сиреневый занавес. Мерцающие крохотными огоньками корабли, казалось, двигались между землей и темнеющим небом - сказочные насекомые, живущие в темных кипарисовых кронах. Гости хозяйки дома под предводительством Кармино Римини (того самого итальянского продюссера, рукой и сердцем которого пренебрегла Дикси) затеяли игру в жмурки с пикантными фантами : проигравший снимал что-либо из одежды. Игра продолжалась не более полу часа, но пара мужчин уже осталась в одних трусах, скинув на траву все части вечерних костюмов. С дамами оказалось сложнее, приходилось довольствоваться украшениями, перчатками, шарфами, медленно подбираясь к платью. Кармино, привезший с собой сильную, как Диана юную американскую спортсменку, начисто забыл об отказах Дикси.
Спортсменка громко хохотала, щеголяя в одних трусиках, Кармино источал довольство, ловя сладострастные взгляды мужчин, ласкающие со всех сторон, его девочку.
Дикси удалось сбежать. Она стояла в тени кустов олеандра, глядя на печально-известный бассейн странными глазами. Выпитое шампанское не принесло облегчения - стало одиноко и страшно. Интуиция обманула - Чак не приехал.
Ее мутило от сознания никчемности всей этой затеи с празднеством. Гости казались пошлыми ничтожествами, от которых хотелось поскорее избавиться. Обидным казалось и то, что сегодня она была, явно, неотразима, придав своему облику чуть больше фривольности, чем было принято в кругу Эжена. Длинное вечернее платье из тонкой серебристой сетки позволяло видеть все её тело, просвечивающееся сквозь блестящую пелену. Освобожденная от бюстгальтера грудь выглядела неестественно-роскошной, вздымая чересчур откровенную ткань. Распущенные волосы, подхваченные с одного бока алмазной заколкой, вились до самых лопаток.
- Ненавижу ! - она с силой метнула в мраморный борт бассейна хрустальный бокал. Дикси ненавидела всех и особенно себя - запутавшуюся в противоречивых желаниях. Милейший Скофилд опостылел, но ещё менее привлекательно выглядели сейчас обломки её бывшего мирка, забавляющиеся раздеваньем.
- Ох, слава Богу, ты одна !
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125