Злодея и дикаря - конечно же, я не сомневалась, что он просто сорвет с меня платье, поэтому и выбрала фасон с легко отстегивающимися бретельками. Разделаться с тоненьким бюстгальтером и нежными трусиками для клешней Алана вообще не представляло труда. Через пару секунд я была свободна от цивилизации, как Ева, помогая раздеться "дикарю". Но не тут-то было, - эти замедленные изводящие игры не для его орудия, грозящего разорвать вечерние брюки. Пуговицы от сорванной сорочки горохом раскатились по паркету и мы рухнули на ковер, отшвырнув к окну журнальный столик. В дверь постучали.
- Ваш ужин, - угодливо сообщил официант.
- Внесите, - сказал Ал, не прекращая "военных действий".
Он уже сидел на мне, стягивая через голову не желавшую развязываться "бабочку". Вышколенный французский официант, мгновенно оценив обстановку, осторожно объехал нас, закатив столик с тарелками в угол.
- Я приду за своей тележкой попозже.
- Можешь не торопится, - бросил Ал и приступил к нападению.
Я вспомнила сразу все наши давние приключения и со звоном в висках рухнула в бездну. Но не успел ещё официант затворить за собой дверь, и мой полет набрать скорость, а "злодей" корчился на моей груди в финальном экстазе.
- Прости, я жутко умотался. Честное слово, этот фильм сделает из меня импотента, - пробормотал он в мою нетронутую ласками грудь.
- Сойдет для начала, успокоила я и мы с удовольствием рванулись к доставленному ужину.
- А знаешь, это даже к лучшему - ничего не успело остыть. Терпеть не могу холодный жульен. И если в спарже масло застыло - это не спаржа, а аскариды. - Я вернула на место укатившийся стол и быстро организовала трапезу.
Ал одел черное кимоно и бросил мне банный халат:
- Хорошо, что твои чулочки не пострадали. Пригодятся для "второго дубля".
Мы выпили за встречу, за удачу, за будущее, за прошлое. Я рассказала о наследстве, умолчав о господине Артемьеве. Ал завелся было с рассказом о проблемах "большого кино", но я сорвала дискуссионное выступление будущего светила провокационным выпадом.
- Тогда, в джунглях, ты творил со мной что-то невероятное. Помнишь, мы вздумали использовать лианы как качели, и рухнули в колючки... Я жутко испугалась, что мы сломали твое орудие. А потом заставила тебя извлекать занозы из распухших ягодиц. Да и ты выглядел ужасно! Наверно, все же мы попали в ядовитый кустарник.
- Боль была страшная. Как это мне удалось сохранить свой инструмент не представляю! Прост жутко хотел тебя, Дикси, - и это меня спасло. Как спортсмена на финише - открывается второе дыхание... Мы продолжили, а я выл от боли и от удовольствия...
- А когда меня укусил за спину жуткий рыжий муравей - я стерпела, дав тебе возможность довершить операцию до конца. Мы обосновались на берегу чудесного ручья. Но потом...
- Да, желвак вздулся в целую дыню. Помнишь, врач хотел везти тебя в больницу?!
- А я сбежала к тебе, и нам пришлось измышлять акробатические способы, чтобы не затронуть моего ранения. У меня даже температура тогда повысилась.
Ал поднялся и снял с меня халат.
- Я хочу удостовериться, что с пострадавшими местами все в порядке.
Нагнувшись к моему выпяченному заду, он вдруг впился зубами в ягодицы. От неожиданности я взвизгнула и тут же была сбита с ног и прижата к полу. Ал рычал и пыхтел, кусая мою шею и грудь, но через пару минут бессильно перевалился на спину.
- Не могу...
Я затаилась, ощупывая укус на шее и не зная, как реагировать на такие шутки.
- Одевайся, детка. Алан Герт - ковбой и бабник, - стал импотентом.
Минут через пять мы по-братски сидели на диване: я - с холодным компрессом на синяке, Ал - с бокалом виски и исповедью.
- Сегодня, когда ты плакала там, на платформе, я думал, что все вернулось на свои места, ты исцелила меня, сделав опять мужчиной, как я тогда сделал тебя женщиной. Все вернулось, клянусь, Дикси, - все! У меня трещали по швам брюки весь съемочный день...
А сейчас я думаю, что мой организм, мой чертов организм просто среагировал на твои слезы! Он стоит от чужих мучений!.. Нет, Дикси, я не увлекаюсь плетками и наручниками. Я вообще как-то забыл о сексе. Женился и стал "интеллектуалом". Знаешь, это отшибает... Когда слишком много думаешь и редко заглядываешь под юбку жене... Романчики у меня пошли плохонькие девицы изображали восторг, метя попасть в мой фильм. А что я мог? Да практически - ничего. Как сегодня или чуть лучше, если не так устал. Мне ведь только сорок четыре.
- Ал, ну зачем создавать проблемы и жадничать? Что-то ушло, что-то пришло. Я думаю, никому не удается в сорок достичь результатов двадцатилетней давности.
- Нет, детка. Я просто круто взял в начале, в сущности, с тринадцати лет. Перерасход горючего. Один мой приятель сказал: "На жизнь каждого мужика выдается ведро спермы - я черпаю уже по донышку". Ему было немногим больше моего.
- Это общая проблема, увы, и ты нашел себе хорошую замену, сублимировав эротическое в интеллектуальное... Я думаю, у тебя будет прекрасный фильм.
- Но ведь мне хочется! Жутко хочется... Идея не отпала и не стала менее актуальной. Временами, правда. И время от времени у меня выходит неплохо... Знаешь, кого я изнасиловал последний раз от всей души? Свою жену. Три года до того вообще не вспоминал, где у неё что находится. А здесь приезжаю домой злой, и она с какими-то денежными проблемами пристает... Женщина въедливая, худенькая, жилистая и длинноногая, как кузнечик. В первые месяцы после свадьбы я вообще не замечал, если ли у неё голова - только эти длиннющие ноги и то, что между ними.
А здесь вижу, есть! С огромной пастью и злющие глаза. И пасть изрыгает поток оскорблений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125