- Мне необходимо было знать наверняка.
Он провел рукой по глазам.
- Мне придется еще помучить вас, но без этого не обойтись. Вы допускали мысль, что ваш муж способен совершить.., что-то подобное?
Франсуаза перестала рассматривать свой сад.
- Видите ли, инспектор, - начала она монотонным голосом, - a народе говорят, что те, кого такие дела больше всего касаются, как правило, узнают об этом в последнюю очередь. Так, наверное, и со мной произошло. Но где-то в глубине души я чувствую, что все-таки он на такое не был способен. - Она робко улыбнулась. - Не знаю почему, но я уверена, что Жильбер мне ни разу не изменил. По крайней мере, до этого вечера...
Ее глаза цвета серого морского неба словно застыли.
- И еще. Я, может, и сумасшедшая, но я все равно не могу заставить себя во все это поверить. Тут есть какая-то тайна. Не мог он совершить все эти ужасные вещи. Возможно, я не удовлетворяла Жильбера как женщина, но он все-таки не был человеком с больной психикой. Уж я бы это заметила, клянусь вам. У него были какие-то комплексы, но я убеждена, что все это было гораздо проще...
Она замолчала, словно спохватившись, что раскрывает самые интимные стороны своей жизни перед незнакомым ей человеком. Но понимая все-таки, почему она это делает. Вовсе не потому, что этот приехавший из Парижа полицейский был хорош собой и излучал какую-то спокойную силу. Просто она сердцем почувствовала, что от него не приходится ждать подвоха.
- Может, и мне следовало быть более покладистой в отношениях с ним, прошептала она и снова уставилась на сосны за окном. - Но я не могла себя превозмочь, - выдохнула Франсуаза. - Не такая я женщина, и все эти штучки не по мне. Тут уж мне ничего с собой не поделать.
Корантэн внимательно рассматривал ее профиль. Сидит прямо, высоко подняв грудь. Просто прекрасна. И вот такая женщина уже много лет обделена любовью. Непостижима тайна супружеской верности. Он испытывал противоречивые чувства.
С одной стороны, было очевидно, что страдавший разными сексуальными комплексами Маринье не находил удовлетворения в семье и пытался хоть как-то компенсировать их на стороне. Интересно, первая ли его попытка закончилась так печально? С другой стороны, и Франсуаза Маринье не казалась ему такой уж наивной. А может быть, она лгала? Но и в это тоже трудно было поверить. С какой целью? Она овдовела, ей нужно всю жизнь начинать заново. Впрочем, похоже, это ей удастся сделать без труда. Так что почему бы Франсуазе не попытаться помочь полиции пролить свет на всю эту запутанную историю?.. Он же сам достаточно ясно дал ей понять, что ему нужна вся правда, чтобы помочь ей как можно скорее вернуться к спокойной жизни.
- Расскажите мне еще раз об этом вечере, - мягко попросил он.
Франсуаза Маринье, казалось, с трудом вернулась к окружавшей ее действительности.
- Мы поссорились, - тихо сказала она. - В последнее время это случалось все чаще и чаще. - Она махнула рукой, словно отгоняя воспоминания. - Впрочем, это не представляет никакого интереса.
- Вы уверены?
- Нет, конечно. В известной мере в наших ссорах есть и моя доля вины.
Она принялась объяснять, что муж хотел пригласить друзей и что она отказалась их принимать. Она любила принимать гостей, но не тех, которых обычно приглашал Жильбер. Ей становилось невмоготу, когда она видела, чем заканчиваются эти сборища, стоившие ей немалых трудов: глупыми разговорами о политике, зарплате и безудержными возлияниями до поздней ночи. А ей приходилось лишь мыть посуду после обеда, над приготовлением которого она так уставало и за который ее никто даже не додумывался похвалить или поблагодарить.
- Короче говоря, - cаключила она с удивившей Корантэна обреченностью в голосе, - Жильбер решил пойти развеяться. Ему это легко было сделать, ему же не приходилось сидеть с детьми. Это было, как он сам говорил, полночное увольнение в город.
Во взгляде ее на секунду промелькнуло отчаяние.
- Мне-то он ни разу не предложил прогуляться с ним. Женщине вечером не дозволено даже сходить полюбоваться витринами на проспекте Де Голля, не то еще люди подумают Бог знает что.
Корантэн потупился. "Меме, - подумал он, - не веди себя никогда так с Жаннетт, не то я сверну тебе шею".
- Он мне даже не сказал, куда идет, - словно заведенная, продолжала она. Но я и сама догадалась, чего уж тут. Его любимым коньком была игра. Но учтите, он никогда не тратил на это деньги, предназначенные для семьи. Никогда не пытался припрятать хоть сколько-нибудь из своей зарплаты. Для него казино было тем же, что для других бега или лотерея. Расслабиться во время отпуска! Он верил, что ему удалось придумать идеальную комбинацию для выигрыша.
Она вздохнула.
- Можно подумать, что это реально. Люди бы об этом моментально пронюхали... Но сами понимаете, в цифрах он был особенно силен. Вот он и доверялся им без оглядки.
Она разгладила юбку на коленях.
- В полночь он должен был вернуться домой. В час я заснула. Накануне ночью у Марка резался зуб, он капризничал, и я не выспалась. Но около четырех часов утра, я вдруг проснулась вся в поту.
Франсуаза резко повернулась к нему, у Корантэна промелькнула шальная мысль, что он с удовольствием переспал бы с ней.
- Мне приснилось, что он мне изменяет. - Она задрожала. - С какой-то совсем еще молоденькой девчонкой. Беленькой, хрупкой, позволяющей ему делать с ней все, что он пожелает.
Борис Корантэн почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки.
- Мне бы хотелось узнать всего одну вещь, - продолжала Франсуаза Маринье. - Вы не должны от меня это скрывать. Я вам доверяю. Ведь вы совсем не такой, как ваши коллеги, которые меня раньше допрашивали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46